– Да всякое бывало, а бабы – это, вообще, самый примитивный ход, на такой редко кто покупается. Хотя иногда проходит…
– И поэтому ты меня? Авось, получится? – Аля неприязненно прищурилась. – И наблюдение еще это дурацкое придумал…
– Ты про машинку, что ли?… Так это же, считай, шутка. Павел, оказывается, ехал в ту сторону, я и попросил его, ради смеха, «потереться» около вас. Интересно было, сохранилась ли еще у Турецкого старая выучка? Заметит, нет? Реакцию его проверить… Говоришь, сразу просек? Ну, и молодец, – уже холодно закончил Паромщиков. – А насчет тебя? Тут ты ошибаешься. Подкладывать тебя под него я не собирался, я просто реально смотрю на вещи. На человеческие отношения. И потом я ж тебя знаю все-таки. Так мне кажется. Не вечно ж тебе со стариком, верно?… – он проницательно посмотрел Але в глаза и, словно не выдержав ее прямого взгляда, опустил глаза. – Да вот и насчет его предложения к тебе… В смысле, поменять место работы… Сама, конечно, решай, ты – молодая, красивая. У тебя вся жизнь впереди, и твои погоны – не навсегда. Но мне не хотелось бы расставаться с тобой так скоро… Понимаешь? – он проникновенно и грустно уставился ей в глаза, снизу вверх, опустив голову почти к самому столу. И получилось, как у преданного пса, наблюдающего за жестами хозяина… Хозяйки, разумеется.
«Все врет», – подумала Аля и даже захотела рассердиться на шефа, что сделать ей было бы именно сейчас проще простого. Но увидела вдруг его жалкий, прячущийся взгляд и представила, что он должен был чувствовать и переживать, посылая ее вместе с Турецким, и заранее зная, чем у них кончится. И пожалела, не стала обострять, пусть врет, если от этого ему легче.
Но теперь уж она ни слова не скажет никому о том, что сама пережила в машине Турецкого, когда тот привез ее сюда, в буквальном смысле с кровью оторвав от себя, от своего желания. Что ж он, не понимал ничего про них с Игорем, что ли? Но ведь ни взглядом, ни намеком не выдал себя. Наоборот, валькирией еще назвал. Почти богиней. Ах, молодец!.. Ну, конечно, она и сама знала, что на богиню не тянула, хотя… Смотря в чем… Ох, Алька, какой мужи-ик… Ну, почему не твой?! Кажется, ты сама влипла, этого только и не хватало…
Глава двенадцатая БРОДЯГА МАКС
Он превзошел себя. Еще утром, прикидывая свои возможности и время, Макс предположил, что затратит на поиск не менее суток. Но после того как Турецкий подбросил ему факт существования неизвестного пока интернет-кафе в Мытищах, у Макса появились, соответственно, и новые идеи.
И, когда Турецкий, незадолго до ухода домой, просто заглянул к нему в комнату, чтобы узнать, не выяснил ли тот чего-нибудь про серебристую «десятку», Макс поманил его пальцем и сказал: