— Да хватит уже мучиться! Нельзя так жить. Вы себя угробите. Неправильно это. Вот… — Ирина задумалась. — Возьмите японцев.
— А что японцы?
— Японцы к своей жизни относятся по-другому, нежели мы. У них нет потребности все время, по кругу, возвращаться и возвращаться к каким-то событиям. Они переживают свои исторические события без внешних рефлексий. Это народ, живущий в предчувствии, не в прошлом. Но правда, — тут она засмеялась, — в предчувствии катастрофы.
— Вот видите…
— Да нет, вы все не так поняли.
— Спасибо вам, Ирина Генриховна, — сказал вдруг Плетнев.
— Просто Ирина. Даже лучше Ира, — улыбнулась она.
— Ира… Но я все-таки не понимаю, зачем вам все это… беспокойство?…
— Господи, да как вы можете так говорить?! Или вы в своих горячих точках совсем разучились, уж простите за банальщину, элементарные вещи понимать?! И как вы можете называть беспокойством собственного сына?!
Плетнев смешался и даже побагровел.
— Извините. В самом деле, пургу какую-то несу…
— Так-то лучше. — Она искоса посмотрела на него и сказала скорее себе, чем ему: — У вас наверняка не было качественной психологической реабилитации.
— Была, — возразил Плетнев. — Два года в клинике судмедэкспертизы Сербского и еще год с бутылкой. Как видите, вполне здоров.
Ирина покачала головой. На ее взгляд, если кому-то и нужна была опека, то как раз не мальчику, а его отцу.
Плетнев продолжал:
— Ваське сейчас девять лет… Едва ли наберется месяца три, когда мы были вместе. Представляете? Я удивляюсь, как он вообще меня вспомнил.
Ирина улыбнулась:
— Это как раз просто. Он очень вас любит. И верит вам. Вам повезло, у вас очень славный сын… Скажите, Антон, я давно уже хотела спросить, а его мать, ну в смысле — ваша жена…
Плетнев вдруг остановился. Ирина тоже. Вася этого не заметил и унесся далеко вперед.
— Она умерла. Три года, три месяца и двенадцать дней.
— Простите, я не знала…
— Ничего. Спрашивайте все, что считаете нужным. Спрашивайте.
— Ну, хорошо. А это было как-то связано с вашей работой?
Плетнев каким-то подчеркнуто будничным голосом объяснил:
— С тем, что я попал в психушку? Конечно…
Я был в очередной командировке. А в это время двое подонков изнасиловали и убили мою жену. Я узнал об этом, приехал — и понял, что их не найдут. Их и не особенно искали… И тогда их нашел я. — Он криво усмехнулся. — После этого и состоялось мое знакомство с вашим мужем. Вот такая история, Ира.
Ирина побледнела:
— Господи, какой ужас! Простите меня, я же ни чего не знала.
Плетнев увидел, что сын далеко впереди.
— Ничего. Пойдемте?
Они шли по Фрунзенской набережной. В полусотне метров от своего дома Ирина подала руку Плетневу.