Как всякий бывший зек со стажем, Николай Матвеевич отнесся сперва к словам Филиппа недоверчиво: зачем им это надо? А когда Филя увел его в павильон и показал экран фотоаппарата с запечатленным на нем молодым человеком, изумлению Щербатенко не было границ. Очень похож! Только почему-то без усов. И у киллера волосы темные, короткие. Вполне может быть парик. Ну усы, цвет волос, а теперь даже еще и цвет глаз — это вещи, легко изменяемые. Как и одежда.
Филипп с самого начала заметил у того «наблюдателя» на правом ухе, под свисающей прядью волос, серебристо-черную «серьгу» — аппарат для прослушивания при направленном действии, поэтому он предупредил клиента, чтобы тот разговаривал шепотом, не форсируя звука и не увлекаясь артикуляцией. Сам Филя мог запросто и «кашу» разобрать, а тот, что притаился на лавочке и не желал, чтобы Щербатенко его увидел, наверняка, изнывал от невозможности услышать, о чем же у его клиента идет базар с этим невзрачным, тоже похожим на бывшего «сидельца» человеком далеко за сорок. «Мучайся, мучайся», — злорадно думал Филипп. И, оставив Щербатенко в павильоне, сам вышел с другой стороны через служебную дверь, чтобы позвонить Щербаку. А заодно посмотреть и на «наблюдателя». Но того на его месте уже не было. Смотри-ка, быстрый мальчик… Возможно, где-то уже рядом.
Щербак его «обрадовал»: весь номер — в «клопах». Снимать?
— Не надо, пусть думает, что он — самый умный, — сказал Филя. — И учти, киллер — жилец соседнего номера, здесь, и мы его поводим. Обеспечь и у него хорошую слышимость… А еще лучше, позвони Сан Борисычу, мне неудобно отсюда, и скажи, что киллера мы можем брать в любую минуту. Если ты немного поможешь.
— Так, может, и заканчивать все проблемы на этом? — предложил Щербак, который был в курсе дела о «дуэли».
— А вот пусть Сан Борисыч и скажет. Место удобное. Отведем подальше и чисто заломаем. И вывезем, как кутенка, в багажнике. Моя машина — прямо напротив центрального входа.
— У меня и своя тут.
— Еще проще. Заедешь, если что, проходная ксива при себе?
Это они так называли свои прежние, муровские удостоверения, которые теперь использовали лишь в крайних ситуациях — по личной договоренности с начальником МУРа, генералом Яковлевым, дружившим с «Глорией», и когда удостоверение сотрудника ЧОПа действовало слабо.
— Всегда, — ответил Щербак.
— Вот и звони быстро. И — ко мне, а я пойду держать киллера в поле зрения, а то как бы еще не слинял.
Щербак перезвонил пять минут спустя. Турецкий дал добро. Но брать попросил чисто, чтоб ни скандалов и никаких следов не оставалось, и киллер не успел бы связаться с подельниками. При таких условиях — твердое «да». Если нет уверенности, можно погодить…