– Сколько раз повторять: у меня нет ни малейшего желания. Ты и сам не рассчитываешь на мое согласие. Тебе это нужно как предлог, чтобы меня преследовать.
Должно быть, она попала в точку. Но Тогаси ничего не ответил, взял пульт и включил телевизор. Показывали мультики.
Ясуко, тяжело вздохнув, пошла в кухню. Достала бумажник из ящика возле мойки. Вынула две купюры по десять тысяч иен.
– Вот, и больше не проси! – Она бросила деньги на обогреватель.
– Это еще что такое? Сама говорила, что денег не дашь.
– В последний раз.
– Забери свое бабло обратно!
– Я знаю, что без денег ты не уйдешь. Тебе мало? Извини. Больше не могу, сами с трудом перебиваемся.
Тогаси посмотрел на деньги, затем перевел взгляд на Ясуко.
– Раз так, делать нечего. Что ж, ухожу. Но повторяю, я пришел не за деньгами. Беру, только чтоб тебя не обидеть.
Тогаси сунул купюры в карман джемпера. Стряхнув пепел в пустую банку, вылез из-под одеяла обогревателя. Но направился не к выходу, а в сторону второй комнаты. Резко отодвинул перегородку. Было слышно, как вскрикнула Мисато.
– Эй, что ты задумал! – не выдержала Ясуко.
– Нельзя поздороваться со своей дочерью?
– Она тебе уже не дочь!
– Можно к тебе, Мисато? Как поживаешь?
Тогаси вошел в комнату. С того места, где стояла Ясуко, не было видно реакции Мисато.
Наконец Тогаси направился к прихожей.
– Подрастет, станет отличной бабенкой. Я уже предвкушаю.
– Что ты несешь!
– Помяни мое слово, года через три пойдет работать – такую красотку везде с руками оторвут.
– Хватит молоть ерунду, уходи!
– Ухожу, ухожу. На сегодня хватит.
– И больше не приходи!
– Ну, это еще посмотрим.
– Что?!
– Предупреждаю, ты от меня никуда не убежишь. Решать буду я.
Тогаси захихикал и нагнулся, чтобы надеть ботинки.
Тут-то все и произошло. Ясуко услышала за спиной шум. Обернувшись, увидела, что Мисато, все еще в школьной форме, стоит возле нее. И чем-то замахивается.
Ясуко оцепенела, не в силах ни остановить ее, ни крикнуть. Мисато ударила Тогаси по голове. Раздался тупой звук, и Тогаси рухнул на пол.
Что-то выпало из рук Мисато. Это была медная ваза. Подарок по случаю открытия «Бэнтэна».
– Мисато, что ты наделала! – Ясуко удивленно смотрела на дочь.
Лицо Мисато ничего не выражало. Она застыла, точно из нее вынули душу.
Но в следующий миг ее глаза широко раскрылись. Взгляд был устремлен за спину Ясуко.
Обернувшись, Ясуко увидела, что Тогаси, пошатываясь, встает на ноги. Он морщился от боли и держался рукой за затылок.
– Ты, сучка… – взревел он, злобно глядя на Мисато. Покачиваясь из стороны в сторону, тяжело ступая, он двинулся на нее.