Глава 16. Хогвартс принимает гостей
Гарри в сопровождении Рона и Сириуса шел к гриффиндорской гостиной. Мисс Эвергрин осталась в кабинете Дамблдора, директор сказал, что им еще многое надо обсудить. Спорить с Дамблдором у него уже не было сил, после того, как директор, впервые за все время, пока Гарри учился в Хогвартсе, приказал Гарри быть предельно осторожным, предполагая, что он действительно послушается, мысли у мальчика в голове вились, как пчелиный рой.
Он почти ничего не понимал. Больница? Клиника Св. Манго? Что могло от него понадобиться людям, работающим там? Что делал там Ральф МакАбр? Как Вольдеморт связан со всем этим? Гарри чувствовал, что где-то внутри его гложет какая-то мысль, где-то там скрывается ответ на все вопросы, которые он себе задавал. Надо срочно найти газету, думал он. Ту газету, в которой есть ответ на его вопрос. Но как узнать, что это за номер, и что это за статья? Дамблдор не скажет ему, почему-то Гарри был в этом уверен. Мисс Эвергрин - тоже. Кстати, останется ли она теперь, или нет? Этот вопрос его продолжал волновать очень сильно. Проклятье, как иногда трудно быть Гарри Поттером! Рон толкнул его под локоть:
- Гарри, как считаешь, Гермиона еще у мадам Помфри? Может, пойдем и заберем ее?
Но Гермиона уже сама бежала им навстречу. Она не пошатывалась, и всю ее усталость как рукой сняло - она уже была в форменной мантии, и на груди у нее гордо блестел значок с надписью "Староста". Вид у нее был невозможно довольный и крайне возбужденный. Рон не успел открыть рот и съязвить насчет ее значка, как Гермиона интригующе зашептала:
- Слушайте, я там внизу ТАКОЕ видела! Пошли скорей, там, наверное, еще кто-то приехал!
- Кто приехал? - поинтересовался Гарри.
- Пойдемте, пойдемте, сами увидите! - Гермиона уже тащила их за руки по направлению к главной лестнице.
Сириус недовольно покрутился на месте - ему было велено проводить ребят прямо в спальни, - и, не выдержав, бросился за ними.
Они спустились на лестничную площадку, разделяющую первый и второй этажи и спрятались за рыцарские доспехи с шлемами в виде петушиных голов. Внизу, у входа, творилось, в самом деле, нечто невообразимое. В пустом Хогвартсе вдруг очутилась масса народу.
Возле главного входа толпились колдуны, отличавшиеся крайним разнообразием расовых отличий, в разноцветных одеждах и разномастных головных уборах. Промелькнуло с десяток тюрбанов и тюбетеек, какой-то громила баскетбольного роста и цвета молочного шоколада задумчиво почесывал голову, из которой росла сотня косичек, разговаривая с суровой сухонькой старушкой лет ста, не меньше. Рядом о чем-то разглагольствовал усатый тип в пончо и лихо заломленном на затылок сомбреро, обращаясь к молодому, но суровому на вид колдуну в джинсовой мантии с кипой свитков, выглядывающих из потертого рюкзака, болтавшегося на спине. В сторону Большого зала с достоинством прошествовали трое абсолютно идентичных старушек-близнецов - все в белых вязаных шалях и с усеянными цветами прическами "вшивый домик". У подножия лестницы оглушительно хохотал и громко шепелявил на манер Крума незнакомый Гарри черноволосый колдун с тонной древних инкунабул, висевших в воздухе подле него, несомненно, под воздействием заклятия. Колдун вовсю строил глазки очаровательной рябой ведьмочке в мешковатом сарафане с кучей фенечек и амулетов на шее и запястьях. Она кокетливо накручивала на палец кончик соломенного цвета косицы и весело хихикала.