— Мы по делу о покушении на генерала Свентицкого. Слышали об этом?
— Да, вчера вечером сосед рассказал. Что-то насчет Андрея у меня хотите узнать? Спрашивайте. Что знаю — скажу. Только, боюсь, знаю мало. Все-таки сейчас в отдалении живем.
— Вы давно… — начал Петр и тут уже он прикусил язык. Чуть было не вырвалось «виделись». Бестактно звучит по отношению к слепому. — Когда последний раз вы общались с генерал-лейтенантом?
Юшин пожал плечами:
— С годик назад. Нужно было ремонт здесь пробивать, косметический. Попросили меня по старой памяти позвонить ему как боевому товарищу. Помог Андрей, душевно отнесся. А так мы не общаемся, отдалились. Да и странно было бы иначе, уж больно мы сейчас находимся в разных фазах. Сами посудите.
— Но ведь имеются общие друзья, обсуждаются какие-то новости?
— Не без этого. Чует мое сердце, вы хотите узнать, что я думаю про покушение, кого подозреваю?
— Совершенно точно, — чуть ли не хором ответили следователи. А Плетнев добавил: — Есть ли тут кавказский след?
Иван Игнатьевич сделал глубокую затяжку, помолчал и после длительной паузы сказал:
— Кавказский ли, косовский ли, — мне трудно судить. Многого не знаю. Он же, говорят, какой-то фонд затеял…
— Для детей погибших военных, — подсказал Антон. — Но это из серии «скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается».
— Все равно, появилось много новых знакомых. Кто их знает, что это за люди? Правда, интуитивно мне кажется, что на свет божий вылезли тени прошлого. Ему вполне могли отомстить. Причем не «духи», а свои.
— Почему вы так считаете?
— Я почти уверен, что «духи» бы давным-давно это дело обтяпали. Он же с Кавказа бог знает когда уехал. Они на столько лет месть не откладывают. Мне думается, свои на него зуб имели, вернее, имеют. Андрей же ни одного дела не закрывал, все до трибунала доводил. Страшно представить, какое на него давление оказывалось со всех сторон — сверху, снизу. А он — кремень. И когда генерал после Наташкиных подвигов перевелся в Москву, то с собой захватил пять ящиков следственных материалов. Все ахнули, когда узнали об этом.
— Наташка — это дочь? — уточнил Щеткин.
— Нет, жена. Дочь Юля, от первого брака, она серьезная девушка, студентка. Математикой увлекается, статьи пишет. А я про супружницу сказал, не знаю, как ее по отчеству кличут… Так вот, Андрей не просто эти бумаги сгрудил в ящик и повез. Он — с разбором. Сидел вечерами, изучал. И мне как-то признался, что взял самые весомые. На таких людей, которые без него могли бы запросто откупиться. А у этой публики, как известно, длинные руки.