Безмолвная, скромно потупившая взор девушка, сидевшая рядом с ней, была Девяткой Мечей, довольно высоко вознесшейся в последнее время. Вот откуда Повешенный ощущал настоящую опасность... Он приказал себе не упускать ее из вида и продолжал наблюдать.
Влюбленные, как всегда, воплотились в одном теле с двумя головами, обращенными лицами друг к другу, четырьмя руками и четырьмя ногами и, в зависимости от обстоятельств, оказывались то близнецами, сросшимися животами, то любовниками, слившимися в экстазе.
Остальные мало заинтересовали Повешенного – в настоящее время они были более или менее нейтральным фоном, на котором могли разыграться любые события. Но Повешенный полагал (и имел на это полное право), что события станут разворачиваться в соответствии с его собственным тайным планом.
Он поймал на себе взгляд Жрицы – существа неопределенного пола и возраста, которое, однако, имело влияние гораздо большее, чем могло показаться постороннему глазу. Повешенный улыбнулся своим мыслям. Вот, что значит немного пробыть во плоти, – становишься мелким и утрачиваешь подлинное видение... Откуда взяться постороннему глазу в Обители Совершенства? Разве что Глупец уже пожаловал на Остров... Но такова уж была судьба Глупца – всегда оставаться в неведении...
Жрица почти не принимала участия в междоусобной войне Сущностей. Мало кто решался интриговать против нее. Повешенный мог заподозрить в этом только Императрицу и еще, пожалуй, Капеллана.
Он отреагировал на слабый поток образов, возникший между ним и Жрицей, пока она смотрела на него. К концу игры, которой был занят Капеллан, Повешенный знал все: исполнителей тайных предначертаний, расстановку сил и то, как убедить остальных сыграть отведенные им роли.
А главное, он уже знал, как они все вместе обманут Глупца.
Когда появилась Тройка Мечей, настоящая машина убийства, и доложила, что перевозчик и Глупец уже приближаются к острову, Жрица начала свой спектакль, который даже Повешенному, посвященному в его интригу, казался пугающим. Самой неприятной частью этого спектакля было Жертвоприношение, но оно являлось небольшой платой за продолжение существования и ради этого его стоило претерпеть.
* * *
Придворный Башни и Существо Суо предстали перед странным и разношерстным обществом существ, большинство из которых неуловимо отличалось от людей. Слишком утрированы были их тела и лица, и при этом – слишком изящны движения, похожие на неведомый танец, а одеяния сверкали неправдоподобной чистотой. Великолепную террасу из полированного камня, чуть светившегося изнутри, устилал белесый туман, скрадывавший любые резкие очертания.