Дрейк сильно изменился с детских лет, гораздо больше, чем они с Розалиндой: тогда у него было самое чистое сердце, а теперь он стал очень расчетливым. Он женится не по любви, это ясно. Редкий мужчина женится по любви. Франческе лишь хотелось, чтобы, став хозяином дома, осуществив наконец свою заветную мечту, Дрейк открыл-таки сердце Розалинде.
Это очень важно для Розалинды. Ибо сама Розалинда, возможно, и не подозревала о том, что давно уже было ясно Франческе: подруга просто сгорает от любви. А это очень опасное чувство.
Через полтора часа они собрались в саду. Задержка объяснялась тем, что нужно было вплести цветы в волосы Розалинды, а еще тем, что престарелый викарий слишком долго добирался сюда через весь сад.
Когда молодые соединили руки перед преподобным Джоном Гарвудом, Франческа встала с одной стороны, а леди Беатриса – с другой. В своем лучшем камзоле, чересчур теплом для такой жаркой погоды, Дрейк, судя по всему, совсем запарился. А может быть, он вспотел, потому что переволновался, осознавая важность предстоящей клятвы.
В пышном, почти сказочном платье золотистого цвета, которое Франческа привезла с собой из Йоркшира, Розалинда очень походила на морскую рыжеволосую нимфу.
Добрый старый викарий Гарвуд был уже настолько дряхлым, что иногда забывал начало предложения, еще не успев закончить его.
– Замечательный выбор, Дрейк, – прошептала Розалинда любимому, когда викарий открыт молитвенник – Он забудет спросить, почему мы женимся в такой спешке или почему не дождались официального объявления о нашей свадьбе.
– Думаю, он вообще уже забыл, кто мы такие.
Викарий укоризненно посмотрел на них поверх очков:
– Что вы сказали, господин… господин?..
– Господин Ротвелл, – подсказал Дрейк, незаметно подмигнув Розалинде. – Это не важно, достопочтимый викарий. Прошу вас, продолжайте.
Пока старик бормотал слова брачного обета, Франческа с радостью наблюдала за происходящим. Она молилась об этом больше двадцати лет!
Как и Дрейк, она всегда восхищалась неординарностью Розалинды. И прекрасно знала, что он обожал Розу Торнбери с того самого момента, как появился здесь в порванном и грязном камзоле, злой и ранимый. Дерзкий и гордый – вот каким он был в те дни, и все же Франческа помнила, как затеплившаяся любовь преобразила красивое лицо того маленького мальчика.
Просто в тот самый день она впервые ощутила укол ревности. Все всегда говорили ей, как она красива, все маленькие мальчики, приезжавшие в Фултон-Хаус, дергали за косички ее, а не Розалинду. Фрэнни всегда хвалили как примерную девочку, а Розалинду ругали за ее прямоту, за то, что слишком быстро бегает и временами даже ругается как матрос.