Он смущенно замешкался на пороге.
– Извините за вторжение…
– Не смешите меня. Это же ваш дом, Джастин, а не мой. – Она отступила на несколько шагов и жестом предложила ему войти. – Я здесь всего лишь гостья. Это вы хозяин дома, и мне следует быть с вами любезной. А то еще – чего доброго – выдворите меня отсюда!
Баркли вошел в комнату, неся с собой тот самый соблазнительный мускусный запах. Эвелина кивнула Ахмету, который с хмурым видом стоял в переулке напротив, а затем закрыла дверь. Одному Богу известно, что думал Ахмет о ее нежной дружбе с маркизом. Но девушка решила не забивать этим голову: ведь она теперь взрослая самостоятельная женщина. И сама несет ответственность за свою судьбу.
Джастин снял с головы шляпу, и на этот раз Эвелина, осмелев, взъерошила его волосы. Он смущенно пригладил прическу.
– Наверное, у меня небрежный вид?
– Нет, просто я не устояла. Мне хотелось растрепать вам волосы.
Они оба вошли в гостиную, и Баркли подозрительно огляделся по сторонам.
– Вы что-то сжигаете в камине?
– Да так, ничего. Я в восторге от пряностей, которые вы добавили в огонь. Как они называются?
– Не знаю, – рассеянно проговорил маркиз. – Мне их подарил один мой друг.
– Ваш старый друг и закадычный приятель? – шутливо спросила Эвелина.
– Вот именно.
– Разрешите, я повешу ваш плащ.
– Спасибо. – Он повернулся к ней и спросил: – Ну как? Наслаждаетесь своим уединением?
Она повесила его плащ на вешалку и улыбнулась.
– Не то слово. Никто не стоит над душой, никто мне не мешает, никто не отвлекает меня.
– Но вот я сейчас вас отвлек.
Щеки Эвелины покрылись ярким румянцем.
– Если меня отвлекаете вы, я это только приветствую.
Джастин улыбнулся одними только уголками губ.
– Я принес вам подарок.
– Правда? Вы уже и так сделали для меня слишком много.
– Это так, ничего особенного. Садитесь, пожалуйста.
Эвелина села на кушетку и обняла руками колени. Она обожала подарки. Даже маленькие вещицы вызывали у нее бурный восторг и бережно, с любовью хранились. Из каждой поездки отец привозил для своей любимой дочки какой-нибудь сувенир, напоминающий о месте, где он побывал.
Маркиз взял кочергу и рассеянно стал ворошить дрова в камине.
Потом он отложил кочергу в сторону и сел.
Глядя Эвелине в глаза, Баркли сказал:
– В этой вещице и в самом деле нет ничего особенного. Ее дала мне моя бабушка, я и сам не знаю, зачем. – Он поправил фалды своего черного фрака. – Хотя, возможно, не совсем уместно дарить эту вещь при существующих обстоятельствах. Вы как-то обмолвились, что собираетесь покинуть Англию. – Это утверждение прозвучало, как вопрос, и маркиз ожидал, что она опровергнет его слова.