За несколько шагов от вершины, он мог уже хорошо видеть дорогу за красной скалой; она просматривалась по крайней мере на четверть мили, и он был удивлен увидев, что она пуста. У паука было мало времени, чтобы исчезнуть из поля зрения, если он не побежал на большой скорости к следующей скале. Это означало, что он спрятался где-нибудь рядом.
Найл посмотрел на ворона на вершине скалы и понял как тут надо поступить. Он настроился на режим, который позволял ему использовать сознание птицы, и немедленно оказался в сознании ворона, внимательно осмотрев долину и плоскогорье, простирающееся в восточном направлении к морю. На двадцать футов ниже, с правой стороны от него, он увидел капитана, стоящего на краю склона, который спускался к дороге.
Очевидно, паук также увидел, что дорога впереди пустынна, следовательно Найл все еще где-то рядом. Он затаился и стал ждать появления Найла на дороге, все ещё надеясь остаться замеченным.
Найл расстегнул тунику и повернул мыслеотражатель к груди, выждал несколько мгновений, чтобы сконцентрировать волну энергии, которую он вызвал, затем шагнул из за скалы и посмотрел вверх на паука. Его ответ был, как Найл и ожидал, мгновенный и автоматический. Паук ударил по центральной нервной системе Найла, остановив его и сковав как кусок льда. Но Найл не чувствовал никакой опасности, поскольку он предвидел то, что случится. Поскольку Найл оставался неподвижным, в паучьей власти, охваченный будто щупальцами осьминога, у паука не должно было остаться сомнений относительно того, что теперь делать. Его инстинкт приказывал ему напасть на добычу, он уже замер, выпуская хилицеры, но в то же время логическая составляющая его разума выступала против этого.
Найл использовал это мгновение нерешительности паука, явив полную силу своей концентрации, он разрушил оцепенение и освободился. Найл видел удивление паука — как человек может проявить такую силу. Усилие сделало мыслеотражатель теплым на груди Найла, но не таким горячим, как в последнем случае, когда он выступил против паука. Найл и капитан рассматривали друг друга, Найл — небрежно и без опасения, капитан — очевидно, в нерешительности, не зная, что теперь делать.
Найл сделал следующий ход в этой шахматной игре доминирования, обращаясь к капитану так, как будто он не опасался дальнейшего нападения: "Куда ты, идешь?"
Он говорил уверенным тоном, который подразумевал, что он имел право спросить, и он ощутил удивление капитана, так четко получившего вопрос на телепатическом языке пауков.
После паузы, капитан ответил: "Не имеет значения, куда я иду. У меня нет дома."