— Господин полковник, вас послал монсеньор?
— Нет, — Ричарду показалось, что таможенник развеселился, — тилерист с валеристом. Да я и без них бы поехал — не бросать же тебя было. Башня, положим, тебя б не сожрала, а вот ызарги запросто…
Значит, не Рокэ! Значит, к эру можно и не идти, по крайней мере сразу. С Савиньяком и Вейзелем объясняться легче — они свои, особенно Савиньяк.
Обоих генералов Дик заприметил у первого же костра, и юноша понял, что дожидались именно их. Так и оказалось, но никакого удовольствия от собственной проницательности Ричард Окделл не получил.
— Слава Создателю, — в голосе Савиньяка послышалось нескрываемое облегчение, — нашелся! Коннер, вам цены нет!
— Не мне, Лово, — пожал плечами адуан, — забирайте вашего барчука, а я пойду конями займусь.
— Спасибо, полковник, — с достоинством произнес Вейзель, — мы вам очень обязаны.
— Беды-то, — махнул ручищей Клаус, — и то сказать, не бросать же парня на ночь глядя. Вараста вам не столица, сожрут, пикнуть не успеешь.
Дик стиснул кулаки, но промолчал. Он и так повел себя как глупый мальчишка. Ничего более нелепого, чем очертя голову удрать в степь, нельзя было и придумать.
— Господин генерал, — юноша очень надеялся, что голос у него не дрожит, — я нарушил присягу и готов понести наказанье.
— Замолчите, — прикрикнул Савиньяк, — не знаю, что решит Алва, но я б тебя точно пристрелил. Нашел время.
— Не горячитесь, Эмиль, — тихо сказал Вейзель. — Мы с вами сами были на волосок от этого. Ричард молод, а покойный Оскар был его другом.
— Ладно, — махнул рукой брат Арно, — что делать будем?
— Алва с Дьегарроном?
— Насколько я понял, да. И Шеманталь там же.
— Что ж, идемте к нему все вместе.
— Мужественное решение. — Эмиль натянуто засмеялся. — Будем надеяться, сегодня Проэмперадор всех, кого хотел, уже убил.
Это была шутка, но Дику стало зябко. Юноша быстро взглянул на Савиньяка и понял, что тому тоже не по себе.
Палатка маршала была освещена. У входа стояли кэналлийцы, один из которых, завидев гостей, скрылся внутри и тотчас же вернулся. Солдаты раздвинули копья, Дик невольно придвинулся к Савиньяку, брат Арно в ответ подмигнул, и они вошли.
Внутри мирно горели свечи, на походном столике красовалась фляга с касерой и лежали походные лепешки. Рокэ в расстегнутой черной рубашке вертел в руке полупустой стакан, напротив маршала расположился неизбежный Бонифаций, третьим был Жан Шеманталь, четвертым — маркиз Дьегаррон, осунувшийся, с лихорадочно горящими глазами.
— Господин Проэмперадор… — начал Курт Вейзель.
Но Рокэ лишь махнул рукой.