Но не тут-то было. Он быстро обрел утраченное спокойствие – так быстро, что Софи могла бы этого не заметить, если бы не следила за ним с зоркостью коршуна. Этому прохвосту следовало родиться в ее семействе!
– Да, мэм, – сказал он тете Джунипер. На его лице было написано самое искреннее благочестие. – Я спасал заблудшие души с тех пор, как мне исполнилось шесть лет.
Джунипер просияла и счастливо вздохнула. Софи покачала головой и принялась ласкать своего песика. Собаки имели явное превосходство перед людьми. Простые и бесхитростные, они никогда не лгали.
Тибальт не называл ее ласки любовью. Когда он испытывал голод или хотел, чтобы его почесали по спинке, он не говорил, что будет холить и лелеять свою хозяйку. И все же Тибальт был единственным существом на всем белом свете, не считая разве что тетушку Джунипер, в чью любовь Софи верила. Она впервые мысленно связала этих двоих и чуть было не захихикала, как делала Джунипер с тех пор, как познакомилась с мистером Кэйном.
Она взяла себя в руки, но – увы! – Габриэль успел заметить в ее глазах веселые искорки.
– В чем дело, мисс Софи? Вы, верно, хотели, чтобы я родился от жестокого афериста-картежника и… женщины легкого поведения?
– О нет! Вовсе нет. – Она обворожительно улыбнулась. – Вам очень подходит то, что вы родились в семье священника-миссионера.
Он усмехнулся:
– Вы, как всегда, совершенно правы, мисс Софи.
– Знаете, мистер Кэйн, – откровенно сказала тетушка Джунипер, – многие люди этого не понимают, но колдовские науки уходят корнями в религию. Я начинаю и заканчиваю свой день молитвами – благодарю нашего Отца Небесного за то, что он наградил меня скромными талантами.
Щеки Джунипер рдели, как спелые яблочки, а руки судорожно сжимали приколотую к груди камею.
Софи вздохнула.
– В самом деле, мэм? – Габриэль вежливо взглянул на Джунипер.
– Да, – откликнулась Софи.
Она не хотела казаться сварливой, хотя ее тетушка явно ничего не заметила. Джунипер только кивнула и улыбнулась, довольная тем, что Софи наконец-то с ней согласилась.
Габриэль опять погладил свои усы. Софи пыталась отвести глаза и не могла. Мужчина, которого она когда-то любила, тоже носил усы. Конечно, он не был таким красавцем, как Габриэль Кэйн, но Софи считала его самым прекрасным мужчиной на свете. И это только лишний раз доказывало, как мало она его знала… и как много значит обаяние для распутника.
– Сознаюсь, дамы, я никогда не связывал религию и колдовство.
Софи отдала ему должное: в его голосе не было и тени иронии.
– Эти две вещи накрепко связаны между собой, мистер Кэйн. Я сама принадлежу к трансцендентальной церкви и верю, что Бог – это вселенский разум и его можно найти во всех религиях. Но в маленьких городках очень редко встречаются трансцендентальные церкви.