– Ну и ну, как же она этакого мужика у вас под носом перехватила, а вы-то куда смотрели?
– А они по-тихому, а потом смотрим – она уже того, а у него от первой жены детей нет, вот он и решил на Татьяне жениться.
Надежда быстро закончила свои дела, подписала бумаги у Лисицына и пошла к себе, не переставая удивляться. Да, придется Лисицына исключить, две беременных на одного человека – это многовато, а то получается не Лисицын, а племенной производитель какой-то!
В среду утром у лифта сошлись трое: Надежда, Андрей Рубцов и Лена Костикова. Надежда подбежала последней и заметила, как отчужденно стоят эти двое и смотрят в разные стороны. Лена ей нравилась, а Рубцов – не очень, поэтому Надежда забеспокоилась. В полном молчании доехали они до пятого этажа, Рубцов пошел к себе, а дамы задержались в коридоре у раздевалки. Вопреки своим правилам не вмешиваться в чужую жизнь, Надежда спросила у Лены:
– Что это вы с Рубцовым, поссорились?
Лена не смутилась, не покраснела, что было хорошим признаком. Она спокойно посмотрела Надежде в глаза.
– А я вообще его не люблю, еще с института.
Надежда пошла было к себе, но остановилась на полдороге.
– Как с института? Вы же в разных учились, он же из ЛИТМО!
– ЛИТМО-то ЛИТМО, да только перевелся он туда с четвертого курса. А первые три года учился он у нас в Физмехе, и были мы с ним в одной группе.
– И тогда он тебя обидел?
– Да нет, Надежда Николаевна, я там, можно сказать, вообще не при чем. Это длинная история и некрасивая, только не со мной она произошла. Неохота мне рассказывать.
– Вот, значит, как, а я думала, что он из ЛИТМО. И никому он не рассказывает, что переводился?
– Не только не рассказывает, а даже когда мы с ним здесь встретились, он специально просил меня, чтобы я никому не говорила, неудобно ему, видите ли. А мне наплевать, что ему неудобно, просто сплетничать не хочется.
Надежда понеслась к Сан Санычу, благо он уже был в кабинете.
– Послушайте, Сан Саныч, все-таки получается у нас Андрей Рубцов. Учился он в вашем Физмехе лет пять назад, а общежитие закрыли шесть лет назад. Значит, на первых курсах мог там бывать и знать про чердак.
– Постой, выходит, что он нарочно Маринку туда завел?
– Не знаю, Сан Саныч, что-то мне страшновато делается от наших предположений. Ну, завтра опять пойду все сплетни собирать, теперь уже конкретно про него одного.
На следующий день с утра у соседей слева в секторе, где работал Рубцов, раздался визг, грохот и звон посуды. Сотрудники высыпали в коридор и заглянули в открытую дверь. При виде дам, стоящих на столах, как статуи в Летнем саду, только эти были одеты и раскормлены, и начальника, бестолково тыкающего шваброй под шкаф, все-все поняли: опять мышь. Мышь жила в этой комнате давно, была заслуженным опытным сотрудником, можно сказать, ветераном института. Питалась она остатками бутербродов и печеньем, которое добывала в ящиках стола, а на людях появлялась нечасто, раз в месяц, чтобы не давать забыть о себе, как кентервильское привидение. На такие глупости, как мышеловки, мышь просто не обращала внимания.