Клариса сразу стала серьёзной.
– Я хотела бы обратить ваше внимание, инспектор, на следующее, – сейчас в голосе молодой женщины не было ни малейших признаков весёлости. – Дело совершенно не в том, могу ли я перенести чьё-либо присутствие. Постарайтесь понять, что Рикэн Дельмар был человеком исключительно традиционным и пунктуальным в соблюдении наших обычаев. Именно Дельмар не допустил бы личного присутствия кого бы то ни было. Он был почти таким же традиционным, как сам правитель доктор Либиг.
– А что это за правитель – доктор Либиг?
Клариса пожала плечами.
– Один из немногих ныне живущих гениев. Он наш главный роботехник. Доктор Либиг работал над созданием моделей новых роботов совместно с Рикэном Дельмаром.
– Однако именно у вас могла быть определённая причина желать смерти Дельмара.
– Причина? Но какая?
– Теперь вы стали во главе всего вашего дела, вы повысились в должности, – ответил Бейли.
– Да кому же на Солярии нужно это повышение? Кто на Солярии пожелал бы заниматься такой работой? Как раз наоборот. У меня были причины желать, чтобы Дельмар жил вечно. Тогда у меня бы была надежда выбраться отсюда. Я ожидала, что вы придумаете нечто более убедительное, землянин.
Бейли неуверенно почесал нос. Он увидел правоту своей собеседницы.
Клариса торжествующе взглянула на собеседника.
– Ну, а теперь не хотите ли вы взглянуть на наших детей? – спросила она.
– Благодарю вас, с удовольствием, – ответил Бейли.
Они томительно долго шли по бесконечным коридорам. Очевидно, здание, в котором они находились, было грандиозным. В залах, через которые они проходили, они увидели десятки розовощёких малышей. Некоторые из них ели с помощью роботов, другие играли, визжали, бегали и дрались, как все дети Вселенной.
– В этом возрасте они не так уж плохи, – ворчливо заметила провожатая Бейли, – но требуют наблюдения невероятного количества роботов.
– Да, потребность во внимании и ласке свойственна детям. С этим трудно бороться, – заметил Бейли.
Клариса поморщилась и неохотно процедила:
– Да, дети требуют персонального влияния.
– Меня удивляет, – заметил Бейли, – что роботы могут удовлетворять потребности детей в ласке и нежности.
Клариса резко повернулась к нему.
– О небеса! Послушайте, землянин, если вы нарочно стараетесь дразнить меня, всё равно у вас ничего не выйдет. Я не выйду из себя.
– Дразнить вас? О дьявол! Я и не думал.
– Я так же, как и вы, могу произнести слово: «нежность». Если вы хотите услышать другое непристойное слово, то я его могу произнести: любовь, любовь. Слышали? А теперь потрудитесь вести себя прилично.