– Не жалко было уходить? – спросила я, демонстрируя искренний интерес и стараясь тем самым расположить к себе женщину.
– Жалко, – вздохнула Марина. – Тем более что я, в отличие от брата, не склонна к переменам и рискованным операциям.
– Но что-то о жизни брата вы знаете?
– Знаю. Он ведь в шоу-бизнесе крутился. Не всегда все у него хорошо получалось. Что называется, то густо, то пусто. Иногда приезжал в обновках, хвалился, что все у него отлично, нам с родителями дорогие подарки покупал... А порой приезжал с поджатым хвостом, денег у родителей просил в долг. Те давали, конечно. Только Слава почти никогда не возвращал. А когда родители умерли, он реже стал здесь появляться. У меня денег просить было бесполезно – что я ему со своей зарплаты могла дать? Он в день, наверное, больше тратил, чем я в месяц зарабатывала. Сейчас, конечно, мне полегче стало, но тут и Слава перестал появляться.
– А что вы знаете про его друга Гольдберга? Они ведь, кажется, работали вместе.
– Про Гольдберга я мало знаю, – отвернувшись в сторону, опустила глаза Марина. – Слава несколько раз заходил с ним ко мне, однажды даже пару дней они здесь жили. Это еще года два назад было.
– Ну а все же? Как вы можете его охарактеризовать? И что вам брат о нем рассказывал?
Марина наморщила лоб.
– Слава говорил, что познакомился с ним в Москве. А сам он, кажется, откуда-то, чуть ли не с Дальнего Востока, я точно не помню. А по характеру... Да такой же, как и братец, – шустрый, авантюрного склада. Вот на этой почве-то они и спелись в Москве. Крутились, пытались вместе деньги зарабатывать, раскручивали каких-то малоизвестных певцов... Но Гольдберг все же посерьезнее Славы, надо признать. Поосновательнее, что ли. Да и постарше немного. Хотя... – Марина махнула рукой. – Слава с возрастом все равно мало бы изменился. Это уж, как говорится, горбатого могила исправит...
Произнеся последнюю фразу, Карпинская вздрогнула, видно, поняла двусмысленность сказанного. Она вытащила из кармана шорт платок и промокнула глаза.
– Извините, – шмыгнув носом, сказала Марина. – Все-таки родной брат...
– Я понимаю, – кивнула, а переждав минуту, спросила я: – Мы можем продолжить разговор?
– Да-да, – заверила меня Карпинская. – Значит, о Гольдберге... Пожалуй, я вам все и сказала. В общем, в отличие от Славы, он не был подвержен всяким там порокам, – она понизила голос. – Во всяком случае, с бабами так не путался и все деньги в казино не спускал.
– А братец спускал? – прищурилась я.
– Еще как, – усмехнулась Марина. – Я же говорю, с молодости был авантюрист.