Андрею с ним хлопот доставало. Со льдины его снимал, из милиции вызволял. Из колодца за уши вытаскивал. За ноги успел ухватить, когда он на шаре возносился. А вообще-то подвиги Вовчика общественность без внимания не оставляла, по достоинству их оценивала и в школе, и дома. Особенно от отца ему доставалось, который признавал только один, веками проверенный метод воспитания. Посему понятно: кого выручил, не выдав, Колька.
В последнее время чуть поутих Вовчик, времени на подвиги не хватало. Мамка его нашла работу в городе, и все заботы о младшей сестренке свалились на Вовчика. Выход он нашел и здесь: усаживал непоседу Нюрку на крыльце и усердно читал ей вслух все подряд, что снимал с книжной полки. Такие занятия для самого Вовчика бесследно не прошли. Прочитанное частенько против его воли выскакивало на язык и чаще всего не совсем к месту. Осложняя и без того непростые его отношения с окружающими.
…Вечером вся компания, как обычно, собралась в штаб-квартире – на Челюкановой терраске. Колька с Вовчиком шептались; Галка, хихикая, ставила розовую заплату на зеленую директорскую майку. Миха Куманьков уткнулся в книгу.
Только Васька-Кролик задерживался – он у Еремкиных поросенка дрессировал. Обучал его автопоилкой пользоваться. Ваську все животные и птицы слушались. Понимали его, будто он на их языке говорит. Может, так и было. Хотя бы по тому случаю судя, когда в магазин воры забрались. Васька случаем рядом оказался и такой злобный разноголосый лай устроил, что они из дверей побоялись высунуться. Андрей их прямо в магазине и взял…
– Я тебе за это, Колян, – горячо дышал Вовчик Челюкану в ухо, – тайну расскажу. Что у Блиндажа вчера разведал.
Блиндажа как такового не было. Так по старой памяти называлось место в лесу, где терялась давняя заброшенная дорога. Может, когда и был там блиндаж, а теперь – невысокий холмик, покрытый ровным зеленым ковром и проросшими молодыми березками. У холмика сходятся две оставшиеся от войны траншеи – осыпавшиеся, заваленные комьями глины, давно уже ребятами обшаренные. И ничего, кроме россыпи стреляных гильз и пряжки от военного ремня, там и не было найдено.
– Гранату я ведь там подобрал. Какие-то черные люди ее обронили.
– Чего? – поднял голову Миха. – Какие люди?
– Черные, Миха, – округлив глаза, шептал Вовчик. – У них там, в лесу, стойбище. Палатки стоят. Костер горит. Приборы какие-то пищат. А сами – в черное одеты, в масках, одни глаза сверкают!
– Десантники небось на ученье, – отмахнулся Куманьков, снова погружаясь в мир лесов и индейцев Сетона-Томпсона. – Или спецназ тренируется.