— Цыган Джейк! — воскликнула Мэйбл. — в постель с человеком с таким именем!
— Я всегда его называю про себя просто Джейк! — выпалила Бесси, юная служанка. — Я думаю, он не настоящий цыган! Он примкнул к ним просто потому, что любит бродить.
— Он похож на цыгана! — возразила я.
— Ну, а вы-то что можете об этом знать, мисс Джессика?
— Думаю, что знаю не меньше вас, — заявила я.
— У них в этих самых кибитках, можно сказать, прямо-таки домики! Они умеют подковать лошадей, плести корзины и занимаются лужением: нельзя сказать, что они лентяи! А цыган Джейк для них играет и поет, а они ему подпевают. Смотреть на них — чистый театр!
— По крайней мере, — сказала я, — из-за него вы перестали болтать о вторжении.
— Мне думается, цыган Джейк справился бы даже с самим Бони! — воскликнула Мэйбл.
Тут все рассмеялись и явно повеселели. Вот как подействовало на них появление цыгана Джейка.
Однажды я увидела его, когда была одна. Я отправилась отнести лечебный настой миссис Грин, жене одного из наших конюхов, страдавшего от простуды, и на моем пути появился он. Конечно, он не имел никакого права находиться здесь, на нашей земле. В кармане его кафтана топорщился какой-то предмет, и я решила, что он занимался браконьерством.
Когда Джейк увидел меня, его глаза засверкали, и я ощутила настоящее удовольствие, решив, что он восхищен моей внешностью. Я с возрастом становилась все более восприимчивой к комплиментам, питая дружеские чувства к тем, кто находил меня привлекательной. Особенно приятными были изъявления подобных чувств с его стороны.
Так что ни убегать от него, ни проявлять неудовольствия по поводу его браконьерства я не собиралась.
— Добрый день, маленькая леди! — сказал он.
— Добрый день! — ответила я. — Я знаю, кто вы! Вы — цыган Джейк! По-моему, на днях мы уже встречались с вами в лесу.
— А я просто уверен в этом, поскольку тот, кто хоть раз увидит вас, не в силах забыть об этом! Но то, что такая знатная леди, как вы, все-таки запомнили меня?.. Это столь же приятно, сколь и примечательно!
— Вы говорите не как цыган, — заметила я.
— Надеюсь, что в связи с этим вы не будете дурно думать обо мне? Или вы считаете, что каждый человек должен знать свое место: джентльмен должен быть джентльменом, а цыган — цыганом.
Я решила, что он шутит, и улыбнулась:
— Я знаю, что вы живете в кибитке, в лесу. Вы здесь надолго?
— Вся прелесть кочевой жизни в том, что вы странствуете тогда, когда этого просит ваша душа! Это лучшая жизнь, какая только может быть под солнцем, луной и звездами!
У него был мелодичный голос, совершенно непохожий на голоса цыган, которые мне доводилось слышать. В нем звучал смех, и мне тоже хотелось рассмеяться.