— Это продлится всю ночь! — заявила мать.
— Да, — зевнул отец. — Дэвид, отвези-ка нас домой! Я думаю, вполне достаточно: эти развлечения быстро надоедают!
— Хорошо все-таки, что все поняли, от какой опасности нам удалось избавиться! — проговорил Дэвид. — Сегодня ночью во всей Англии нет ни одного человека, который не гордился бы тем, что он англичанин!
— Сегодня, пожалуй, так, — согласилась мать, — но уже завтра все может обстоять совсем иначе!
— Лотти, милая, — отец, — становишься циничной!
— Такой меня делает толпа! — ответила она.
— Поехали, Дэвид! — приказал отец, и Дэвид начал разворачивать лошадей.
Мы отправились в недолгий путь домой по проселкам, на которые падал отсвет огромного праздничного костра. Виднелись и другие костры, разбросанные вдоль побережья, словно драгоценные камни в ожерелье.
— Эта ночь запомнится на всю жизнь! — произнес Дэвид.
У меня же перед глазами долго стоял цыган Джейк, словно упрашивающий меня покинуть карету и отправиться с ним, а потом — он, рука об руку с Долли, куда-то исчезающий…
Через несколько дней случилась неприятность. К моему отцу явился один из егерей: он поймал двух цыган, ворующих в лесу фазанов. Дело в том, что была четкая граница между тем лесом, где цыганам было разрешено разбить табор, и тем, где разводили фазанов. Везде были развешаны бросающиеся в глаза объявления, предупреждающие, что нарушители границ частных владений будут преследоваться по закону. Егерь заметил этих мужчин с фазанами в руках. Он погнался за ними, и, хотя не смог их схватить, ему удалось проследить путь нарушителей до цыганского табора.
В результате мой отец был вынужден отправиться туда и предупредить цыган: если они будут вновь замечены в попытках вторгнуться на запретные для них территории и будут пойманы, их предадут в руки закона со всеми вытекающими из этого последствиями. Остальные цыгане будут вынуждены убраться отсюда и никогда более не получат разрешения останавливаться на наших землях.
Отец вернулся, что-то бормоча себе под нос о цыганах, и заговорил о них вновь за обеденным столом:
— Гордая раса! Как жаль, что они не хотят где-нибудь осесть и заняться делом!
— Я думаю, им нравится эта жизнь под солнцем, луной и звездами! — вставила я.
— Поэтично, но неуютно! — заметила Клодина.
— Я полагаю, — Дэвид, всегда пытавшийся вносить в разговор философские нотки, — если бы они не предпочитали именно такую жизнь, они не вели бы ее!
— Они просто ленивы! — заявил Дикон.
— Я не уверена в этом, — возразила моя мать. — Так живут многие поколения унгаи, это их образ жизни!