— Ну что ты молчишь? — кокетливо спросила она. — Поговори со мной. Расскажи что-нибудь.
— Жила на свете Красная Шапочка, — начал я мрачно. — С семью Гномами сразу. И когда она забеременела, то встал естественный вопрос об усыновлении ребенка…
Закончить эту драматическую историю я не успел. Был не прав. Признаю. Переутомился. Между прочим, под утро сдаются даже девственницы.
Кстати, если вам любопытно, то усилий совершать не стоило.
7
Меня разбудил телефон.
— Спишь, растлитель? — ехидно осведомился Храповицкий.
— Уже нет, — ответил растлитель без энтузиазма. — Весь в мыслях о работе.
— С двумя? — Храповицкий понизил голос.
— Один, — машинально соврал я, покосившись на разбуженную и недовольную Жанну.
— Так я тебе и поверил. Слушай. Только что звонил Егорка (так Храповицкий за глаза иногда именовал губернатора). Велел через полчаса собраться на завтрак в ресторане. Только без твоих двух прошмандовок.
Понятно, что Храповицкий и губернатор делили ложе исключительно с порядочными, интеллигентными девушками. Которые перед сном напевали им «Маленькую ночную серенаду». На немецком. Без этого у них минет не шел.
А все прошмандовки были уже по моей части. Интересно, если бы Жанна изнасиловала не меня, а Храповицкого, означало бы это наличие у нее высоких моральных принципов?
Когда растлитель покидал номер, лишенная принципов Жанна опять заснула.
В ресторан я пришел первым. Через несколько минут появился Храповицкий с Леной, и, наконец, губернатор со Светой. Костюм губернатора выглядел помятым. Злосчастный галстук он не надел. Храповицкий сменил желтый замшевый пиджак на коричневый кожаный и повязал шейный платок.
Хотя внешность мужчин и несла отпечаток ночного бдения: щетина и воспаленные глаза, — они так и лучились самодовольством. Губернатор даже что-то мурлыкал про себя.
Девушки были довольно свежи и одеты по-вчерашнему. Забавно, что из них двоих более смущенной выглядела Света. Лена сохраняла безмятежное спокойствие.
— Ну как самочувствие? — интимно осведомился Храповицкий у губернатора, когда мы, разделившись с дамами, отошли к буфету выбирать себе блюда.
Губернатор потянулся, как сытый кот.
— Ах, зачем эта ночь так была хороша! — пропел он. Музыкального слуха у него не было.
— Я что-то тоже погорячился, — признался Храповицкий доверительно. — На минуту глаз не сомкнул. А ты-то что молчишь? — обратился он ко мне.
— Да рассказать нечего, — отозвался я лениво. — Как всегда, спал сном праведника.
— Хватит врать-то! — возмутился Храповицкий. — Хоть бы раз в жизни правду сказал. Для смеха.