— Ты где?
— Меня только что отпустили из милиции. Я звоню из автомата с Советской площади. Ты можешь сюда приехать?
Судя по голосу, она была между истерикой и обмороком.
— Уже еду, — ответил я коротко.
Советская площадь находилась в центре, и дорога туда заняла у меня не больше пяти минут. Света бросилась к моей машине, едва не угодив под колеса. Я не заметил, откуда она выскочила. Может быть, она ждала меня в будке автомата. Гоша захлопнул за ней дверцу, а сам пересел в машину сопровождения.
— Меня всю ночь допрашивали! — выпалила она вместо приветствия. — Я сказала, что ничего не знаю! В доме все перерыли. Они, наверное, прослушивают мой телефон. Они следят за мной. Они убьют меня! Что мне делать? Что мне делать, скажи?!
Она вцепилась в мою руку ледяными пальцами. Лицо ее было бледным и осунувшимся. Глаза — заплаканными и опухшими. Губы дрожали, и она кусала их, чтобы не разрыдаться. Передо мной был насмерть перепуганный зверек. Мне показалось, она сжалась и стала меньше ростом.
— Успокойся. Зачем кому-то тебя убивать?
— Да ты что? Не понимаешь, кто это сделал? — Она сорвалась на крик. — Это же Лисецкий! Это он, гад, последний! Он мстит мне за то, что я тогда не осталась. Это он приказал!
До сих пор у меня не было времени подумать об убийстве. Ее слова застали меня врасплох.
— Как его убили?
— Не знаю! Откуда я знаю! Мне же не сообщали никаких подробностей. Зарезали. В его собственной машине! Рядом с домом. Это Лисецкий подослал! Меня менты всю ночь спрашивали про его дела. При чем тут его дела? Из дома все забрали: деньги, ценности. У меня ни копейки. Мне надо где-то спрятаться!
— Прежде всего, тебе надо прийти в себя. Ты не в том состоянии, чтобы принимать решения. — До сих пор я ехал, не разбирая дороги. Но ее испуг привел меня в чувство. Хотя бы одному из двоих пора было трезветь. — Сейчас мы поедем ко мне, там, по крайней мере, тебя никто не будет искать.
У меня опять зазвонил телефон. На сей раз это был Храповицкий.
— Я скоро буду, извини. Не могу говорить, — скороговоркой произнес я и положил трубку.
— Кто это? Меня ищут? — перепуганно спросила она. — Ты им не скажешь?
— Да перестань, ради бога! — повысил я голос.
Она замолчала и забилась в угол машины.
Дома я заставил ее принять душ, выпить немного коньяка и чашку крепкого кофе.
С тех пор как я забрал ее с площади, прошло минут тридцать. Мой телефон зазвонил вновь. Это опять был Храповицкий.
— Ты что, издеваешься надо мной? — ядовито начал он.
— Я уже еду! Еду! Потом все объясню. — Я опять положил трубку.
— Почему ты думаешь, что это сделал губернатор? — спросил я Свету. Ее лицо чуть порозовело. Она стала приходить в себя.