Поделом мне, подумала она. В следующий раз я буду умнее.
Но следующего раза не будет, потому что такое не может повториться. Будут другие отношения, но никогда больше она не сможет почувствовать такого счастья и покоя, которые давала его забота. И все это было обманом! Это ранило Луизу больше всего. Она все шла меж теней, пытаясь понять, сможет ли когда-нибудь выбраться из них.
Со своего наблюдательного пункта за столиком маленького бара рядом с Главным Каналом Алехандро было хорошо видно, как уезжает Луиза. Опершись локтями на парапет, он смотрел, как она проплывает мимо на лодке, и думал о том, как грустно быть рядом и одновременно так далеко.
На всякий случай он посидел в баре еще полчаса, а затем вернулся домой, насвистывая на ходу какую-то веселую мелодию. Как сильно он нервничал, показывало лишь то, что несколько раз послышались явно фальшивые ноты. — Сработала ли идея Фернанды? Она собиралась «потерять» ключ от кабинета, но вдруг у дяди был запасной, и ему все-таки удалось показать Луизе семейные снимки? Тогда она узнала его лицо, и потом она сказала, а дядя ответил… Была ужасная сцена. Эстебан и Диего чуть животики не надорвали от смеха… И вот теперь он собственными ногами идет в пасть тигра…
Может быть, эмигрировать? Какое-нибудь болото, кишащее змеями, было бы в самый раз.
Или любое другое столь же приятное место.
— Вот ты где, негодяй!
— Дяй, дяй…, — прокатилось эхо по огромному холлу.
К Алехандро приближался дядя Родриго, готовый метать громы и молнии, за ним поспешали Эстебан и Диего, которые не хотели пропустить подобное развлечение.
— Дядя, я могу объяснить…
— Конечно, ты можешь все объяснить, но только не мне, а очаровательной сеньорите. Ты непростительно с ней обошелся.
— Все зависит от того, как на это посмотреть, — сказал Алехандро, стараясь нащупать твердую почву под ногами.
— И это мой племянник! — воскликнул Родриго. — Заходи, — сказал он и указал на дверь своего кабинета.
Это был плохой знак.
На столе в кабинете стояли бокалы из-под вина, значит, кто-то провел здесь время…
— Она ведь настоящая донья, ты это понимаешь? — громыхал граф. — А ты вел себя так, будто она, ну, я не знаю даже, что сказать!..
А я бы хотел, что бы ты сказал больше, подумал Алехандро, потому что тогда я хоть что-нибудь пойму.
— Она очаровательна, просто очаровательна, — продолжал Родриго. — Воспитание дает о себе знать, хотя, наверное, ей хотелось повесить тебя на ближайшем столбе после того, что случилось сегодня ночью.
— А что случилось сегодня ночью? — осторожно спросил Алехандро.