— Я пристрелю, как собаку, первого, кто приблизится ко мне! — крикнул он в коридор.
— Мэйпл, это глупо! — отозвался кто-то из охранников. — Бросай юниган, никто не собирается тебя убивать!
— Пошел ты к матери! — проорал ему Клеменс и выстрелил в ту сторону.
Взлетели горящие обломки.
— Не пори ерунды, Мэйпл! — услышал Клеменс тот же голос. — Оставь юниган в покое!
Клеменс выстрелил еще раз. Послышались ругательства. Взглянув на счетчик юнигана, Клеменс увидел мерцающую двойку.
— Скоро тебе нечем будет стрелять, Мэйпл! — опять прокричал охранник. — Кончай дурить!
— Скоро кончу, — пробормотал под нос Клеменс и опустился на пол, устроив на коленях юниган.
— Эй, Коллинз, свяжись с центром, а то у меня что-то с радиофоном! услышал он голос охранника.
Клеменсу стало смешно. И он засмеялся. Смех сотрясал его тело и он громко смеялся, не в силах остановиться. Наконец, он понял, что это истерика и с большим трудом взял себя в руки. Он откинул голову, опершись затылком об обгоревшую дверь и, полуприкрыв глаза, расслабился, продолжая наблюдать за коридором.
«Двоих я еще уложу, — думал он. — А дальше что?» О том, что могло быть дальше думать не хотелось. «Пусть лучше ничего не будет, — решил он. — Последний заряд я оставлю для себя. Надеюсь, что я смогу это сделать…»
— Эй, Мэйпл, давай по-хорошему! — снова крикнул охранник. — Давай свои условия!
— Хочу увидеть тебя в гробу, — прошептал Клеменс, не пошевелившись.
— Ты что, заснул?
— Заткнись! — громко сказал Клеменс. — Или я буду стрелять!
В коридоре затихло, только было слышно, как за обломками негромко переговариваются охранники.
Так продолжалось довольно долго. Клеменс сидел с полуопущенными веками. В душе было пусто. Ему сейчас все было безразлично. Он слушал, как внутри глухо бьется сердце.
Тут его сознание включилось и он увидел, что по коридору кто-то идет. Клеменс медленно поднял юниган. Светловолосый парень в голубых брюках и белой рубашке шел по коридору, огибая груды обломков. У Клеменса задрожали руки. Он вскрикнул и вскочил на ноги. «Галлюцинация!» — мелькнуло в голове и он зажмурил глаза. Открыв их вновь, Клеменс увидел, что парень стоит метрах в пяти от него и качает головой.
— Ну и натворил ты дел, — сказал он.
Это был Ли Клинвуд.
То, что происходило дальше, Клеменс плохо помнил. Сознание как будто отключилось и только глаза автоматически фиксировали происходящее. Ли куда-то его вел, потом вокруг Клеменса суетились какие-то люди. Ли что-то говорил и кричал, но Мэйпл ничего не воспринимал. Потом он почувствовал резкий укол на тыльной стороне левой кисти руки и вздрогнул от него. Ли стоял перед ним, глядя в глаза и шевелил губами. Клеменс закрыл глаза и отключился.