Чехов – город небольшой, да и жила Алла Борисовна в двух автобусных остановках от Гладышевой, но, пока они ее ждали, Александра Платоновна поведала много интересного из личной жизни «девушки, без которой ее племянник уже и жизни дальнейшей не представлял». Но главное, она назвала фамилию того самого Германа, о котором коллеги Марии Дзюбы по редакции шутили, что «полночь близится, а Германа все нет».
Тупицын! Герман Валентинович Тупицын!
– А как же вы узнали? – искренне удивился Агеев, на что Александра Платоновна только хмыкнула в ответ. Мол, знай наших. – И все-таки? – не отставал Агеев.
Тетка Толстопятова уже плыла под натиском вроде и росточком невысокого, но плечисто-крепенького, как августовский боровик, мужика, который, судя по всему, своим подходцем и языком мог умаслить любую женщину. Тем более когда она уже давным-давно вдова и ей за шестьдесят.
– Да очень даже просто, – разоткровенничалась Александра Платоновна. – Уже вечерело, как вдруг телефонный звонок. Снимаю трубку – Алла Борисовна. И говорит запыхавшись. Мол, только что видела, как эта стерва мужика молодого к себе привела. Ну я, естественно, кофтенку накинула – это прошлым летом было – и на квартиру. Ах ты ж, думаю, сука такая, с моим Андреем живешь, он тебе квартиру снимает, а ты... В общем, попадись она мне в ту минуту под руку – убила бы стерву.
– А вы что, не знали до этого, что она мужчин к себе водит? – удивился Агеев.
Александра Платоновна обреченно махнула рукой:
– Да знать-то знала, мне об этом все та же Алла Борисовна докладывала – она ж с ней, я говорила, на одной лестничной площадке живет, так что всегда могла увидеть, когда и с кем эта курва домой возвращается. – Она вздохнула и уже совершенно иным тоном, каким-то болезненно-угнетенным, произнесла: – Поначалу я и сама не верила, думала, журналистка все-таки, тем более совсем еще молоденькая девчонка, мало ли у ней знакомых в городе, но когда и до меня, дурехи, дошло, что у этой стервы передок проснулся раньше, чем зубы молочные прорезались, и мой Андрюшка ей для чего-то другого нужен, но только не для жизни... В общем, рассказала ему все, что знала и о чем догадывалась.
Она замолчала и скорбно поджала губы. Мол, вот так-то, мил-человек, и живем.
– И что ваш племянник? – осторожно, так, чтобы не вспугнуть разговорившуюся тетку, произнес Агеев.
– Да ничего, – все так же скорбно пожала она плечами. – Как был дураком, так им и остался. Правда, поначалу вспылил сильно и даже с этой курвой поговорил, но...
Женщина надолго замолчала, и чувствовалось, что она по-настоящему переживает за своего лопуха-племянничка.