– Ну это уж вы лишнее говорите, – смущенно протянул Шахов.
– А я это говорю совсем не потому, что хочу расположить, разжалобить, поймать на настроении. Наоборот, я скорее хочу вам больно сделать.
Шахов в недоумении приподнялся со стула.
– Сядьте, – требовательно сказал Солдатов, – и слушайте. Да, я жалею, но нет у меня к вам доброты. Потому что не меньше, а больше вас жалею Галкину, ту, которую вы вчера ограбили.
– Нет, начальник, таких, как Галкина, мне не жалко. Воров на них нет! – продолжал Шахов. – По курортам разъезжают, фарфором, хрусталем обставляются. И это все на «трудовую копеечку»? Знаю я эту породу людей. Воруют, химичат. К ним не подкопаешься – потому что все шито-крыто. А им за «талант» этот ручки жмут, в носик целуют. Галкина тоже такая: разве на свою «копеечку» она решила в норке ходить? Я Зойке своей такую шубу сдохну, а купить не смогу. Да и вы своей жене не купите…
Солдатов с сожалением посмотрел на Шахова.
– Галкина – несчастный человек. Она больна. Мания у нее такая – к дорогим вещам приценяться, – проговорил он. – Приценится, померит и уходит…
– Какая еще мания? – недоверчиво спросил Шахов. – Я сам слышал, как она говорила, что на шубу ей не хватило всего пятисот рублей. Разыгрываете? – Он нервно рассмеялся, но, увидев серьезный взгляд Солдатова, спросил: – Неужели правда? Меня же воры обсмеют. Не верю, чтобы у нее не было денег.
– Ну, что ж! – рассмеялся Солдатов. – Выходит, вас больше всего расстроило, что денег у нее не было, и то, что люди в мехах ходят… Скажите, Ксения Петровна тоже в мехах ходила?
– Какая еще Ксения Петровна?
– Забыли. Короткая у вас память, Шахов. Вспомнили?
– Нечего мне вспоминать. – Он осуждающе посмотрел на Солдатова. – Вот наконец и договорились: дело нераскрытое пришить хотите?
– О чужих делах не говорю. Хочу только, чтобы вы сейчас вспомнили пальто. Демисезонное, серое. Из ратина. По сорок рублей за метр. А зарплата у Ксении Петровны была сто двадцать рублей в месяц.
– Какой еще ратин? – недовольно вскрикнул Шахов.
– Тот, который вы в квартире в Крестовском переулке взяли. Помните, в чехле из синтетики, что за шкафом висел? Это ее было.
– Вспомнил. Я тогда только одно это пальто и взял…
– Вот видите, не шью я вам дел, Шахов. Я напоминаю вам о старом. О том, которое забыли и до которого вам сейчас уже дела нет никакого. Если хотите, я еще напомню кое-что. Завтра полистаю дела и назову с десяток людей, которых вы глубоко обидели, отняли то, что они своим трудом наживали. Согласны вы на такой разговор? Мало одной Ксении Петровны?