— Нормалек, — войдя, оценил рослый. — На кой хрен мы? — усмехнулся он.
— На кухне собака, — сказала Людмила. — Дог.
— Слышали, — кивнул брюнет. Вытащив пистолет с глушителем, он подошел к подрагивающей двери, приставил к ней ствол глушителя и нажал на курок.
— В ванную их, — обернувшись, бросил брюнет. Парень легко поднял Галину. Рослый, сунув за пояс пистолет, взял за ноги Степана и потащил его в ванную комнату.
— Свяжите их так, чтобы могли писать правой рукой. Инструмент с собой? — взглянул он на Людмилу.
— Разумеется, — улыбнулась та. Открыв сумочку вытащила перчатки, паяльник и упаковку иголок. — Мне кажется, ничего из этого не понадобится.
— Дай Бог, — улыбнулся он. Вздохнув и натянув перчатки, вошел в ванную.
Степан и Галина испуганно смотрели на бандитов. Рты жертв были заткнуты скрученными носовыми платками и заклеены крест-накрест полосками скотча. На кистях — наручники.
— У нас мало времени, — сказал брюнет. — Нам нужны деньги. Пятьдесят тысяч долларов или рублями по сегодняшнему курсу нас устроят. Вам выгоднее отдать эту сумму. В противном случае вы испытаете сильную боль. А мы будем делать обыск и тогда заберем все, что понравится. Возможно, даже чайный сервиз. Итак, — затянувшись, он выдохнул дым в лицо женщине. — Где деньги?
Замычав, она замотала головой.
— Такой суммы вы набрать не сможете? — словно поняв ее, спросил брюнет.
Галина энергично закивала.
— Какой суммой вы располагаете? Она снова замычала.
— Кричать не советую, — предупредил он и отодрал скотч.
— Двенадцать тысяч, — морщась от боли, сипло проговорила Галина.
— Где?
— В сейфе, в спальне.
— Код?
Стоявшая у прикрытой двери ванной комнаты Людмила услышала два приглушенных хлопка.
— Кого надобно? — подойдя к входной двери, недовольно спросил рыжий детина с трехдневной щетиной.
— Бонжур, — услышал он мужской голос. — By пэрэтэ ке же фюм?
— Что? — детина вытаращил глаза.
— By пэрэтэ ке же фюм? — насмешливо повторил мужчина за дверью.
Детина, щелкнув замком, распахнул дверь.
— Что в переводе означает, — весело проговорил стоявший перед дверью высокий подтянутый смуглолицый мужчина в белом костюме, — разрешите закурить. Из всего французского у тебя получалось понятным только это.
— Полковник, Артур! — взревел детина и, шагнув вперед, обнял гостя.
— Эй, — засмеялся тот, — Русич, переломаешь ребра. Не для того я берег головушку, чтобы на родине сгинуть в ручищах своего подчиненного.
Федор отпустил Артура, отступил на шаг, тряхнул головой.
— Точно ты, — улыбнулся он. — Живой. А ведь вроде как разговор шел, что ты где-то в Африке остался.