— Мне страшно, Максим. Я не хочу умирать, — едва слышно прошептала Юко.
— Да и я как-то не планировал. Черт, как все хорошо начиналось! — Он смел легкий комок пепла в щель под щитом,
Зашуршал шелк. Пахнуло цветочным запахом духов.
Юко опустилась на колени. Положила руки на плечи Максимова.
Он повернулся. Тонкие, птичьи ключицы Юко оказались прямо перед глазами. На матово-коричневой коже острой пунктирной линией искрилась золотая цепочка.
Максимов подцепил ее пальцем и выудил из-за выреза платья медальон.
Четыре змейки выползали из центра, сворачиваясь влево, образовывали свастику.
Золотой кругляшок качнулся, поймав нервный удар, прошедший сквозь пальцы.
— Откуда у тебя это?
— Профессор Миядзаки приказал хранить у себя и не передавать местным экспертам. Сказал, что это самое ценное, что он нашел в раскопе.
— Очень интересно, — обронил Максимов. Он почувствовал ее ладонь на своем бедре. Лицо Юко осталось бесстрастным, глаза — непроницаемыми. Лишь вздрагивали тонкие крылья носа.
«Возможно, сексуальное возбуждение — самая здоровая реакция на страх», — Максимов решил отнестись к происходящему и предстоящему с философским спокойствием.
Стал прикидывать в уме, стоит ли провести сеанс психотерапии прямо сейчас или лучше отложить до окончания ужина.
Размышление прервал настойчивый стук в дверь.