— А руки мыть не надо?
— Скоро про такие условности забудешь. Максимов подобрал маленький круглый камешек, обмыл в пиале. Выловил, протянул Карине.
— На, положи под язык.
— Зачем? — удивилась Карина.
— Старый способ, еще кочевники придумали. Камешек раздражает слизистую рта, выделяется слюна. Рот не сохнет, и ты не ощущаешь жажды.
— Все гениальное просто, — улыбнулась Карина. Положила в рот камешек, покатала языком. — Но воду-то давать будешь?
— Да, но мало, — ответил Максимов.
— А ее там — три канистры, я видела. — Она кивнула на «уазик».
— Никто не знает, на сколько дней придется их растянуть.
Максимов покосился на Юко, все еще колдующую над спутниковым телефоном.
Карина приложила ладонь козырьком к глазам. На ближайшем склоне в лучах восходящего солнца отчетливо проступил силуэт группы вертикально стоящих камней.
— Все хочу спросить, что там такое? Как будто люди стоят.
— Это и есть люди, — ответил Максимов. — По-киргизски называется «чаатас». Могила знатного воина. Вокруг основного погребения выстраивали в круг камни по числу побежденных врагов. Но не мелочи, а равных по силе. Победа над ними была подвигом, о котором не стыдно оставить память потомкам.
— Конечно, делать им тут больше было нечего. — Карина обвела рукой пустынные холмы. — Вот и воевали от скуки.
— Ничего ты в жизни не понимаешь, — поморщился Максимов. — Когда сосед от скуки бьет соседа или, что хуже, с ножиком на него бросается, это земное. Война — не междоусобица и не освещенный традицией грабеж. В рамках ойкумены — обитаемой вселенной, ни одно событие не проходит без участия богов. Тем более война. Вспомни Троянскую войну. Банальные разборки из-за похищенной жены они превратили в эпос. Сначала собрали героев со всей Эллады, спросили воли богов, принесли в жертву прекрасную Ифигению, смирились с пророчеством, что первого, кто вступит на землю Трои, ждет неминуемая гибель, а потом девять лет осаждали Трою. И что, это все ради спасения чести Елены?
— Да, с трудом верится, что она все эти девять лет блюла непорочность, — согласилась Карина. — К тому же, если мне не изменяет память, она добровольно сбежала с Парисом.
— Как некоторые здесь присутствующие, — мимоходом заметил Максимов. — Но не будем о грустном… И получается, что воины во все времена не просто выпускали друг другу кишки ради собственного удовольствия, а вершили волю богов. Но бывали особые случаи. — Когда начиналась война богов. Они бились на небе, а здесь, — он указал на отроги гор, — волнами шла конница, горела степь и рушились стены городов. И казалось, что вся ойкумена в огне.