Максимов оглянулся.
На заднем сиденье торжествовало походное падение нравов. Карина первой сбросила рубашку, вслед за ней, поборов смущение, последовала Юко. Леон блаженствовал, расположившись между ними. Машину сильно качало из стороны в стороны, и девушкам ничего не оставалось, как теснее прижиматься к нему.
— Леон, ты похож на шаха в гареме. Француз расплылся в блаженной улыбке.
— Да какой он шах! Нормальный шах мягкий и толстый. А этот — весь обезжиренный. — Карина шлепнула Леона по бугристому прессу.
— Может, поменяемся местами? — предложил Максимов.
— Ай, ты еще хуже, — отмахнулась Карина. — Суповой набор. Одни кости и жилы.
— Я запомнил, — предупредил Максимов.
— Ой, напугал. Еще час такой тряски, и в голове кисель будет. Может, остановимся. Макс?
— Нельзя, галчонок. — Максимов стал серьезным. — На месте отдохнем.
— Сколько осталось? — спросил Леон. Максимов посмотрел на дисплей прибора.
— Скоро будем на месте.
Их крестик уже вплотную приблизился к ярко-зеленой точке на дисплее.
«Уазик», надсадно урча движком, медленно перевалил через подножье крутого холма. Тропа в этом месте сузилась настолько, что по ней пришлось ехать, круто завалившись на правую сторону. Тяжко скрипнули рессоры, машина выровнялась.
Открылся вид на узкую долину, упирающуюся в выжженный склон.
— Приехали! — вскрикнула Юко. — Вон там лагерь.
Максимов взглядом обшарил ровную, как стол, долинку. Косая тень скрывала от глаз дальний конец, на который указала Юко.
Полная тишина. Ветер гонял султанчики пыли. Никаких признаков жизни.
Облегчения от конца трудного пути Максимов не почувствовал. Только тревогу.
— Ну-ка посигналь! — приказал он Пете.
На рев клаксона отреагировали только птицы. Два стервятника вяло поднялись в воздух на полпути к месту, где должен был быть лагерь.
Максимов достал из кармана миниатюрный бинокль. Приложил к глазам.
В окулярах отчетливо проступили контуры палаток. Людей видно не было. Вообще никаких признаков жизни. Слабый ветер трепал черную тряпку, повешенную на высоком шесте.
Максимов опустил бинокль. Послюнявил палец, высунул в окно.
«Надо же, повезло. Спиной к ветру подъехали», — подумал он.
— Подай чуть-чуть вперед, — сказал он водителю.
Все время, что «уазик» полз по залитой солнцем пустоши, в салоне висело напряженное молчание.
— Останови.
Максимов прикинул, что до места, откуда из чахлой травы взлетели стервятники, осталось метров двадцать.
— Ждите здесь. Никому не выходить.
Максимов вышел из машины. Снаружи было так же жарко, спасал только слабый ветерок.
Максимов машинально потянулся к платку, толстым жгутом накрученным на шее, но, решив не сеять панику раньше времени, отдернул руку.