— Да.
Они через края рюмок посмотрели друг другу в глаза.
Взгляд Глеба неожиданно нырнул в ее зрачки и, Карина отчетливо почувствовала, окунулся в мозг. Борясь с наваждением, она прикусила губку. Но боль не помогла. Воля уже покорно, пластилиново мялась в мертвой хватке Глеба.
Спасла Лиза.
— Глеб, а кто петь будет? — неожиданно вклинилась она.
— Шаман, — коротко ответил Глеб.
Секундного сбоя хватило, чтобы Карина выскользнула. Этого он не мог не понять, увидев спокойную, очень взрослую улыбку на ее губах. И уверенный взгляд.
Глеб резким движением опрокинул в рот рюмку. Задержал дыхание.
— Группа так называется?
— Самый настоящий шаман. Из племени навахо[64].
— Это так круто?
— Очень круто, — серьезно ответил Глеб.
— Да?
— Да! Если я его за свои бабки из Штатов привез.
Он обвел взглядом зал. Публики стало заметно меньше. Волна случайных тусовщиков схлынула. Остались только свои да те новенькие, которым все здесь пришлось по вкусу.
Менеджер зала попал в поле взгляда Глеба. Его как магнитом подтянуло к их столику.
— Не пора начинать, как считаешь? — Глеб задал вопрос, как отдал команду.
Мужчина осклабился.
— Абориген уже выпил, курнул и даже подул в гримерке для наших ребят в дудку. Я не слышал, но ребята хвалили.
Глеб взглядом оттолкнул его от себя.
Мужчина протиснулся между столиками к сцене. Взял оставленный музыкантами микрофон.
— Друзья, прошу тишины!
Шум в зале медленно осел. Последних из громко говорящих попросили заткнуться соседи.
— Такого в нашем клубе еще не было! Самый настоящий шаман великого племени навахо! Седой Волк из рода лягушки, клана волка[65]. Он будет играть… Нет, не для нас, как вы могли подумать. Он будет играть для древних богов своего народа! Прошу, Седой Волк!
Через зал проследовал мужчина с длинными седыми прядями, свисающими на плечи. Ничего шаманского в нем не было. Обычная ковбойка навыпуск, мешковатые джинсы и стоптанные сапоги. Взойдя неверной походкой на сцену, мужчина повернулся к залу лицом.
— Какой-то бурят-алкоголик, — громко прошептала Лиза в бокал.
Карина отметила, как набухли желваки на скулах Глеба.
Лиза словно против воли повернула к нему голову. На секунду на ее лице возникло выражение неподдельного ужаса. Лиза шмыгнула носом и отвалилась на спинку стула, уйдя в тень.
Шаман уселся посреди сцены прямо на пол. Помощники разложили вокруг него погремухи, барабанчики и метелки из птичьих перьев.
Свет в зале померк. Только один софит высвечивал на сцене круг. В толстом снопе света яркими звездочками кружили пылинки.
Шаман долго разглядывал их, закинув голову. Казалось, он забыл про зал и даже — зачем его вывели на сцену.