Так как сражение в ночь с 20-го на 21-ое августа (Все даты по старому стилю) было успешно для русских и к этому времени в центре и (142) на правом фланге русской позиции все атаки японцев были отбиты с огромными для них потерями, было ясно, что развитие достигнутого на левом фланге успеха могло привести к полному поражению войск маршала Ойяма и выигрышу русскими генерального сражения. Для этого надо было только, чтобы 17-ый армейский корпус под командой генерала Бильдерлинга перешел 21-го августа в наступление и прежде всего занял наведенный японцами на реку Тайдзыхэ, в нескольких верстах от Сыквантунской сопки, мост, отлично видимый невооруженным глазом как с нее, так и с соседней высоты, 131-ой. Даже у командующего Русской Армией ген. Куропаткина, еще за несколько дней до этого принявшего решение об оставлении Ляоян, утром, после взятия Сыквантунской сопки, явилась мысль о наступлении на левом фланге, но запрошенный по этому поводу ген. Бильдерлинг отсоветовал наступление, сославшись на переутомление подчиненных ему войск, понесших накануне большие потери. Для этого времени и для численности этих войск потери были действительно велики, но утомлен был, вероятно, сам ген. Бильдерлинг, т. к. у солдат переутомление нисколько не сказывалось. Таким образом, благодаря нерешительности и апатии русского командования, был пропущен редкий в ходе Русско-Японской войны случай, если не выиграть всю кампанию, то, во всяком случае, взять в свои руки инициативу в ней. Мне, как участнику Сыквантунского сражения, в качестве рядового, в разгар его может быть не было видно и понятно все его стратегическое значение, о котором я узнал лишь впоследствии, но зато мне пришлось испытать на себе все его перипетии и быть свидетелем многого, чего нельзя прочесть в официальных реляциях.
19 августа 16 батальонов, 96 орудий и 4 эскадрона под начальством ген. Доброшинского располагались на Сыквантунской позиции, а 7 батальонов, 8 орудий и две сотни под командой ген. Экка были в резерве у деревень Тудагоу и Цовчинцзы. Самую Сыквантунскую сопку занимал Нежинский пехотный полк, а Чембарский полк отряда ген. Экка, к которому я принадлежал, переброшенный с правого фланга армии и прибывший лишь поздно вечером после долгого и (143) утомительного перехода, расположился биваком у деревни Тудагоу. Переход был особенно тяжек потому, что день был жаркий и солдаты, быстро опустошившие свои баклаги, не могли их пополнить по пути из колодцев в китайских деревнях: у каждого колодца стоял часовой, предупреждавший, что вода в колодце отравлена хунгузами. Это было последствием того, что русское командование не согласилось заплатить местному главарю хунгузов 2 миллиона рублей за помощь Русской Армии, и он получил эту сумму от японцев.