И женщины, неподвижно застывшей на низком диване в трех метрах от них.
– Подойдем к зеркалу, – предложил Кириллов. – Давай, Боря.
Несмотря на то что на первый взгляд внешне Кириллов и Шевцов отличались довольно существенно, при более внимательном осмотре становилось очевидно, что все эти отличия малозначимы и легкоустранимы под скальпелем пластического хирурга.
У Шевцова был более глубокий и здоровый оттенок кожи и не такие узкие, как у Ивана Андреевича, губы. Правда, его нос был несколько короче, а подбородок имел более ясные очертания, а не расплывчатый одутловатый контур, как у Кириллова.
Но все остальное – высокий и узкий, словно сжатый с боков лоб, овал лица, характерные крутые скулы, переносица, брови и надбровные дуги, – все это носило черты неоспоримого сходства, если не сказать – тождественности. Только выражение и разрез глаз – большие, светлые и чуть прищуренные Шевцова и миндалевидные, чуть мутноватые и насмешливые Кириллова – были у двоюродных братьев различными.
Да еще прическа: полуседая всклокоченная грива Шевцова и аккуратно уложенные черные короткие волосы Кириллова.
Но для опытного и наблюдательного взгляда было бесспорно, что двое стоящих перед зеркалом мужчин – близкие родственники.
– Ну? – сказал Кириллов.
– Вообще я примерно представляю, как я выгляжу, – сказал Шевцов.
– Ну, тем лучше. А теперь взгляни на меня и постарайся, чтобы я выглядел точно так же. Волосы у меня уже готовы.
Сидевшая чуть поодаль Полина поднялась с места и, раскрыв сумочку, вынула из нее парик, похожий на собственную шевелюру Шевцова так, что складывалось впечатление, что с доктора сняли скальп, если бы тотчас нельзя было убедиться, что голова Бориса Мироновича в полном порядке.
Шевцов попятился.
– Да вы что? – пробормотал он. – Ты что задумал, Иван?
– А что? – контрвопросом, причем довольно бессмысленным, ответил Кириллов и выглянул в окно, где у входа стояли две темные иномарки и прохаживались несколько крепких молодых людей – охранники из «Берсерка». Эти парни хотели идти с Полиной в клинику, но она ограничилась тем, что поставила у входов на второй этаж, где находилась она, Кириллов и Шевцов, по рослому амбалу, которые никого не пропускали.
Включая врачей и медсестер.
Сам же Кириллов приехал сюда в очень умело наложенном гриме – чтобы никто из работников охранного агентства, упаси боже, не узнал своего «покойного» хозяина.
– А что же будет со мной? – быстро спросил хирург. – Ты что, задумал заменить меня моими же руками?
– Ну, какой ты сложный, – лениво протянул Кириллов. – Никто тебя не собирается заменять. Ты думаешь, я убью тебя, после того как приобрету твою внешность? Не скрою, такой вариант был бы самым удобным. Но я всегда рассчитывал на твою скромность. И еще... если ты откажешься провести операцию так, как я наметил, то несомненно подпишешь себе смертный приговор.