"Господи, что же они делают? – думала она. – Ведь жерло войны затянет в себя всех... А если нет... Наши планеты отсидятся в стороне, потом ограбят и без того беззащитные и разграбленные миры, спрятавшись за спинами клингонов и Федерации, воспользуются беспорядком и недоверием, властвующими во время войны, и укрепят Империю. А когда одна из мировых держав поработит другую или лишит ее былого могущества, юные сенаторы объявят войну. "Бейте победителя, пока он слаб! Больше войн! Больше смертей! Возможна победа!" – заорут они. О, бесчестные и подлые!.."
Между тем краткий визит на "Араккабу" закончился, и офицеры корабля, явно польщенные ее вниманием, розовея от восторга, взялись проводить ее на другой лайнер – "Йкир". Командир "Йкира", человек с патологически мрачным выражением лица, мялся, что-то бурчал и едва ли не хамил от своей страшной невоспитанности. Впрочем, его-то Эл потом вспоминала с удовольствием. "Звездное небо и вскормившая нас своими сосцами земля! Эти люди и их корабли стоят друг друга! – вяло подумала она. – Неудачники, изгнанные командованием с глаз долой, вы гордитесь тем, что вам дали новые корабли и поручили важное дело? Но думали ли вы когда-нибудь, насколько далеко эти события заведут вас всех? Ведь совсем рядом от нас, в черных толщах умеющего хранить молчание космоса, вас уже поджидают лучшие корабли Федерации – "Интерпид" и "Констеллейшн", а что еще хуже – "Инайу", а что уж совсем плохо – "Энтерпрайз".
У Федерации был отлично обученный флот. Даже вместе с высококвалифицированным экипажем "Бладвинга" Эл с огромным трудом выдерживала военные стычки с "Энтерпрайзом". Но далеко не все корабли ромуланцев были так же удачливы. Так что ей только оставалось гадать, что случится с несчастными экипажами в ближайшее время, да еще если учесть, что все офицеры только недавно назначены на новые должности и совершенно некомпетентны? А что случится с ней? С ней, окруженной шпионами и предателями, да еще на корабле, изношенном до предела и не имеющем своего собственного имени? Даже ее виртуозное мастерство командира могло оказаться бесполезным в управлении кораблем, у которого отобрали его настоящее название.
Она очень быстро осмотрела "Йкир", потом перебралась на "Кенек" и переговорила с его экипажем. Эл была как в тумане. Она не замечала ни подобострастных, ни смущенных, ни злобных лиц. Ей было не до этого.
"Надеяться на то, что можно остаться на "Кирассе" и выжить – глупо, – думала она. – Даже если удастся выжить, оставшись на "Кирассе", все равно это кончится либо тем, что я стану пленницей "Энтерпрайза", либо вернусь на родную планету в наручниках, предстанет перед Сенатом как обвиняемая в нарушении мирного договора, буду осуждена на позор и смертную казнь... Нет, лучше умереть, чем пойти на такой шаг".