– Кстати... – услышав название "Констелейшн", Джеймс сразу же вспомнил своего однокурсника Майка. – А почему на корабле капитана Уолша называют Майком-греком? Я всю жизнь думал, что он ирландец или что-то в этом роде...
– Это связано с какой-то земной легендой, – неопределенно махнул рукой Танзер. – Кажется, греки выдумали демократию.., точно не помню. – Харб отхлебнул оставшийся в его чашке кофе.
– Кстати, а не могли бы вы для меня узнать... – загадочно улыбнулся капитан, – не собираются ли за тем столиком играть в карты? Мне кажется, что они делают ставки...
– Конечно, капитан, – оживился ответственный за проведение досуга. – Хотите присоединиться?
– Мистер Таизер! – укоризненно покачал головой Джеймс. – Не хотите ли вы обвинить меня в том, что я заядлый картежник?
– Ну что вы, сэр! – протестующе замахал руками Харб.
– Ладно. А как обстоят дела у вулканцев?
– Вы же знаете, на "Интерпиде" нет таких аттракционов, как у нас. Есть у них что-то вроде маленькой комнаты отдыха.., но в основном им помогает медицина. Успокоительные, средства для повышения тонуса... В общем, состояние команды для вулканцев обычное – +0,5. Хотя.., готов поспорить, что они прекрасно проводят время, им ведь очень нравятся стрессовые ситуации, – +0,5 или +0,7. Во всяком случае, так показывает компьютер.
Джеймс озабочено посмотрел на Харба:
– Полное спокойствие... Может быть, это и не очень хорошо?
– Ну, на дейнебиан это не распространяется... – задумался Танзер. – Вы же знаете, что они – самые нервные из всех нас... Особенно – деирцы. Но сейчас даже деирцы абсолютно спокойны.
Джеймс ничего не ответил, но, вспомнив, что Ригол – деирка, очень обрадовался этому – нервные капитаны в случае необходимости умели расшевелить экипаж.
– Ладно, – пробормотал он. – Нужно что-то придумать и использовать это спокойствие... Я поговорю с Ригол. В любом случае, спасибо. Вы ответили на все вопросы, которые я хотел вам задать. – Капитан еще раз оглянулся на Фримена и Ухуру:
– Что же они делают?
– Отлично! – пророкотал Фримен из-под пульта компьютера. – Вот первая пленка.
Ухура взяла протянутую ей пленку, вставила ее в машину и нажала на одну из кнопок. На экране тотчас же появилась голограмма – два человека, оба чем-то расстроенные.
– Там мог быть кто угодно! – сердито сказал один человек второму. – Там мог быть соперник!
– Нет, не это, я перепутал, – вздохнул Фримен. Ухура вытащила пленку, и экран потух. Что-то начинало проясняться.
– Харб, – спросил Джеймс, – так это и есть тот самый член экипажа, который изучил весь видеоархив и теперь по вечерам показывает его по каналам головидения? А я почему-то думал, что он занимается естественными науками...