Больно они ему нужны».
Над городом, над шпилем церкви Святого Яна, над мрачным заливом, под лохматыми тучами пролетел пассажирский «ИЛ-14».
Огни на его крыльях были видны отчетливо, и слабо светилось несколько желтых огоньков по борту. Это был ночной самолет на Москву.
«Полетели наши ребятишки, – подумал Кянукук. – Они откинули спинки кресел и сидят рядом, болтают об антимирах или читают стихи. Наверное, они подружатся друг с другом. Возможно, подружатся на всю жизнь».
Он увидел свое отражение в витрине ателье мод. Отчетливое изображение мокрого до нитки мальчишки-переростка. Отражение двигалось перед ним, оно просвечивало, и сквозь него в сухом и теплом сумраке ателье виднелись серые манекены женских фигур.
Манекены без голов и без рук, объемистые бюсты и зады на железных палках. Серые фантомы, беспорядочно расставленные, набитые опилками чучела женских торсов.
Кянукук отвернулся. Снизу на холм тащилось такси с зеленым огоньком. Оно проехало мимо. За рулем сидел молодой, но лысый шофер с маленькими усиками. Кянукук перебежал через улицу и заскочил в телефонную будку.
Он очень волновался, набирая телефон Лилиан. Пока в трубке звучали длинные гудки, он представлял, как звонок разбудил Лилиан, как она отбросила жаркое одеяло и, не найдя ночных туфель, побежала босая по паркету своей большой квартиры. Она предчувствует, что это его звонок.
– Алло, – сказала Лилиан.
– Лилиан, это вы? – прошептал он.
– Виктор! – воскликнула она.
– Я только хотел пожелать вам спокойной ночи.
– И больше ничего? – У нее сорвался голос.
– Спокойной ночи, Лилиан.
Он повесил трубку. Милый образ этой женщины возник перед ним: ночная рубашка, растрепанные волосы, морщинки в углах глаз… Напрасно он с ней жесток. Ведь она сейчас мучается, даже не знает, куда ему позвонить.
Кянукук поднял воротник рубашки, спустил рукава – манжеты оказались сухими. Он вышел из телефонной будки и решительно зашагал вперед и вниз.
Когда Олег вернулся из коридора в номер, Таня сидела на подоконнике и смотрела в окно. Окно было открыто, за Таниной фигурой струился розовый дождь – он был подсвечен неоновой вывеской гостиницы. Таня взглянула на Олега и снова стала смотреть в окно.
Он выключил транзистор. Какая-то скандинавская станция передавала танцевальную музыку. Он снял пиджак и бросил его на диван.
– А не уехать ли мне тоже в Москву на эти десять дней? – проговорила Таня.
– Зачем? – спросил он.
– По маме соскучилась.
«Вот черт», – подумал Олег.
Он что-то очень устал за этот день. С утра они с Мишей поехали на загородную спортбазу к знакомым ребятам и там осваивали новый вид спорта – картинг. Гоняли на этих маленьких ревущих тележках по гаревой дорожке взад и вперед, а управление картом – вещь не такая уж легкая. Сейчас бы принять ванну и лечь спать, но он должен… Надо кончать эту комедию… Ведь чуть ли не стал посмешищем у ребят.