Посмотри, как он расплачивается, какой он богач! Подумаешь, я тоже богачка, я зарплату получила!
Она вытащила из сумочки и бросила на стойку несколько красных бумажек.
– Пожалуйста! Кяну, хочешь денег?
Кянукук выпил.
– Не нужны мне твои деньги. Вот приеду весной в Москву, тогда увидишь, что такое настоящие деньги.
Олег схватил Таню и стал целовать ее в шею. Заметив это, Эдуард и Миша взялись за Нонку.
– Перестаньте безобразничать! – крикнула буфетчица.
– Тише, мать, – сказал Эдуард.
– Синьоры, сюда пришли дружинники, – предупредил Коля-Марио-Чинечетти.
– Спокойно! – скомандовал Олег. – Выходим на улицу. Марно, без эксцессов.
На улице было свежо. Над ратушей, над корабликом флюгера, висела полная луна.
– Поехали дальше! – крикнула Таня и прыгнула в коляску мотоцикла. – Поехали, я знаю одну улицу, вы там наверняка не были. О-о-о-очень ин-те-рес-ная улица!
Тронулись, набившись в «Волгу» и оседлав мотоцикл. Таня командовала. Долго плутали среди сумрачных, слабо освещенных домов, и, наконец, мотоцикл нырнул в черную щель между древним амбаром и крепостной стеной. «Волга» остановилась возле щели, проехать дальше она не могла. Все с шумом, гвалтом вывалились из машины и притихли.
Это была улица Лабораториум. Ни единого огонька не светилось в черном коридорчике, только тусклые звезды – прямо над головой. Четыре простые и суровые башни мрачно рисовались на фоне неба. Где-то в глубине улицы в кромешной тьме заглох мотор мотоцикла и послышался гулкий голос Тани:
– Что, страшно?
Олег, стуча каблуками по булыжнику, пошел на голос и сразу пропал.
– Ой, страшно! – взвизгивала Нонка.
Послышалась возня, потом сдавленный смех Нонки, хохот Эдуарда.
– Зачем эти башни? Кому они нужны? С чем их можно кушать? – с одесским акцентом закричал Миша.
Кянукук, облазивший ранее весь этот северный город и знавший здесь уже все, был удивлен, как это он миновал эту улицу, удивительную, волшебную улицу, память о которой должна сохраниться навсегда?
Из-за башни показалась луна, тихий ее свет лег на полосу булыжника. Все общество сбилось в кучу, потом образовался круг, по кругу пошла бутылка. Марио Чинечетти запел какую-то песню в ритме твиста. Все пустились в пляс. Таня и Нонка сбросили туфли. Кто-то притащил еще бутылку, потом третью.
– Нонка, полезешь со мной в эту башню? – спросил Миша и, не дожидаясь ответа, потащил девицу к стене.
– Идите, идите! – крикнула Таня. – Это очень хорошая башня.
– Стой! – крикнул Эдуард и одним прыжком настиг Мишу. – Ну-ка брось девчонку.
Нонка прижалась к стене и притихла. Она любила, когда из-за нее ссорились молодые люди.