– Лора! Это я, Александр! Что у тебя случилось? Ты так жутко орала! – негромко сказал я.
Она вылетела из бани с такой скоростью, что чуть не сбила меня с ног, бросилась ко мне, прижалась так, что не оторвать, и с ужасом затарахтела, тыча пальцем в темноту бани:
– Саша! Это был черт!
– Лора! – укоризненно сказал я. – И ты туда же! Никаких чертей нет! Это тебе просто что-то привиделось, ты испугалась и, как и Маруся, решила, что это нечто сверхъестественное!
– Ничего себе привиделось! – зарыдала она. – Да ты сам посмотри!
Я повернулся к двери бани, и вдруг из темноты меня на несколько секунд ослепила вспышка фотоаппарата.
– Что за черт? – воскликнул я.
И словно в ответ на мои слова, кусты возле бани задвигались, раздался постепенно удаляющийся шум раздвигаемых веток, а потом он стих совсем. Это было явно какое-то живое существо, которое спешило удрать с места преступления, если таковое вообще было.
– Лора! Ты там была не одна? Ты была с мужчиной? – удивленно спросил я, потому что ни у кого из соседей никогда не возникало ни малейшего сомнения насчет ее верности Богданову, да она и поводов-то не подавала.
– Саша! Ты с ума сошел! – заорала возмущенная Лариса и отпрянула от меня.
Тут-то я и понял, что она была вовсе не голая, а в тоненьких стрингах, которые на ее крупной фигуре были практически незаметны.
Ответить я ей ничего не успел, потому что из-за забора, причем с нашего участка – это я, наверное, от расстройства забыл закрыть калитку, когда возвращался после неудачной погони за блондинкой, – вспыхнул фонарик и выхватил из темноты наши фигуры. От испуга Лариса сначала бросилась было ко мне, но потом спохватилась и быстро скрылась в бане, откуда появилась уже заворачиваясь в простыню, а из-за забора раздался восхищенный голос Куркуля:
– Ну ты, Сашка, и ходок! Не успел одну спровадить, как тут же со второй милуешься. Я, конечно, все понимаю, но зачем же вопить так, словно вас режут? Мои кроли от этого нервничать начинают и в весе не добирают. И вообще, Сашка, вот тебе мой добрый совет: не балуй с соседками! Не зря ведь говорят: не греши там, где живешь и работаешь!
– Виктор Петрович! Ничего вы не поняли! – возмутился я.
– Ага! – иронично хмыкнул он. – Я с детства в таких вещах ох и непонятливый! Особенно когда все своими глазами вижу!
Послышался шум его удаляющихся шагов, и я совсем собрался было спросить у Ларисы, что же все-таки произошло – неужели действительно опять черт озорует? – но тут раздался звук мотора нашей машины, который я никогда и с ни с каким другим не перепутаю, и я нервно, но беззвучно рассмеялся, потому что складывалась классическая ситуация: в самый неподходящий момент вернулась жена, которая может трактовать эту сцену только однозначно, и ей невозможно будет ничего доказать!