Тарасов швырнул рюкзак в кусты, подхватил ружье за цевье и помчался вверх по склону. Хотя «помчался» он только мысленно. На крутом подъеме возраст давал себя знать. Эти сволочи, которые гнались за ним, были раза в полтора моложе.
Они уже не призывали его остановиться. Они во весь опор мчались с горы, поскальзываясь на клочках травы, цепляясь за стволы деревьев для равновесия и взрывая каблуками землю. Они потратили немало сил, чтобы догнать его, и Тарасов представлял, какая досада накопилась в их душах. Если они его поймают, то церемониться не будут. Убивать, конечно, не станут, но отваляют по полной программе. А поймать они его могут – расстояние между ними, несмотря ни на что, сокращалось.
Тарасов на бегу оглянулся. Преследователи уже штурмовали подъем. От Тарасова их отделяли какие-нибудь тридцать метров. Впереди бежал Студент. Почти вровень с ним бежал Матрас, затем – Али. Валет замыкал цепочку, видно, был не мастак бегать.
Тарасов решил рискнуть. Выстроились преследователи как по заказу, удобнее не придумаешь. Стрельни он сейчас на поражение, и, пожалуй, удалось бы подранить сразу троих. Первым двум уж точно бы досталось. Но брать на себя мокрое дело Тарасов не хотел. Прокурор не станет разбираться, кто прав, кто виноват, – впаяет предумышленное убийство. Для начала Тарасов решил пугнуть. Он остановился на секунду, вскинул ружье и шарахнул из обоих стволов поверх голов бежавших.
Они посыпались на землю, как подкошенные. Со стороны могло показаться, что Тарасов действительно снял всех с одного дуплета. Но он-то знал, что это лишь временная передышка, и тут же, удвоив усилия, побежал прочь.
Прячась за деревьями, он сумел беспрепятственно выбраться наверх, но тут силы оставили его. Навалившись плечом на ствол старого клена, он надсадно и хрипло дышал, стараясь утихомирить барабанящее в груди сердце. Перед глазами плыли белые круги. Так жестоко он давно не выкладывался – с самой армейской службы.
«Загонят, суки! – с ненавистью подумал он. – Пацан я, что ли, по горам бегать? Сдохнешь эдак на следующем подъеме! Нет уж, господа хорошие, в другой раз буду бить всерьез!»
Он вспомнил, что не перезарядил ружье. Спохватившись, переломил стволы, выбросил гильзы. Достал из патронташа два патрона, вставил в патронник. Сплюнул в траву тягучую горькую слюну. «Ну, держитесь, суки!» – мрачно подумал он.
И в этот момент за его спиной хлопнул выстрел. Пуля пронизала листву где-то совсем рядом и сгинула в чаще леса. Тарасов облился потом от страха и кубарем покатился вниз с холма, стараясь не попортить ружье.