– Да, слушаю, – устало отозвалась трубка, как только он набрал знакомый номер на вынутом из портфеля сотовом.
– Это я, – коротко представился Шамиль, – наш друг хочет тридцать процентов.
– Да он что, охренел! – Вялость слетела с его абонента. – Какого черта?
– Он настроен решительно, – прокомментировал Шамиль, – и слышать ни о чем не желает.
– Ладно, – усмехнулась трубка, – пообещай ему двадцать процентов. Как, интересно, он намерен контролировать объемы сделок?
– Не знаю.
– Черт с ним, пусть подавится!
Сотовый отключился. Шамиль растерянно пожал плечами, опустил трубку на стол, налил себе «Смирновки» и выпил. Закусил маринованными грибами. Из парной сквозь шипение подбрасываемого на раскаленные камни пара до него доносился все тот же бесстыдно-плотоядный смех. Шамиль тоже был не дурак поразвлечься с девками, но выбор Алексея своей вульгарной пошлостью оскорблял его эстетический вкус. Шамиль «западал» на элитных путан, на гейш в европейском платье. И еще он не любил смешивать работу с отдыхом. Нынешнее пребывание в сауне он безоговорочно считал работой, чем-то вроде встречи «без галстуков».
Его размышления прервало шумное появление «счастливой тройки». Раскрасневшиеся, отдувающиеся, шутливо отбивающиеся от хищных лап Алексея Ильича, сначала выскочили девицы, потом возникла громоздкая фигура хозяина.
– Ха-ха! – ржал он. – Ах вы сучки! Совсем заездили старого кобеля...
Он плюхнулся на скамейку, гаркнул так, что эхо прокатилось далеко по коридору:
– Толька!
Дверь отворилась, в помещение проскользнул невысокий худощавый парень, на плече которого висело вафельное полотенце.
– Налей, – Алексей Ильич кивнул на большую бутылку минералки.
Но Толька, видимо, чего-то не понял, потому что схватил «Смирновку».
– Да не это, урод! – заорал Алексей Ильич, сделавшись грубым. – Воды, мать твою!
Толька взял быстро чашку, налил минералки и поставил перед хозяином. Тот жадно припал к ней отвислыми губами.
– Хоро-ш-о, – раскатисто произнес он, ставя пустую чашку на стол. – Ну? – обратился он к попивающему «Гролш» прямо из бутылки Шамилю.
– Двадцать, – отрезал тот.
– Эк, – с насмешливой досадой качнул головой Алексей Ильич, – начальник твой не упустит случая недодать верным друзьям.
Алексей Ильич не был «верным другом» шефу Шамиля, поэтому на губах того появилась сдержанная улыбка дипломата, который, конечно, понимает, что несговорчивый собеседник лжет или преувеличивает, но который старательно делает вид, что заверения другой стороны в дружбе принимаются если и не с абсолютной серьезностью, то с добродушным лукавством. Алексей Ильич неодобрительно взглянул на собеседника и презрительно хмыкнул.