Владимир Эммануилович не отличался оригинальностью и ощущал то же самое.
Устав слушать глупый бред, физиономия в колпаке недовольно поджала губы и со стуком закрыла окошко. Это послужило сигналом.
– Прошу вас, коллега, – широким жестом предложил Мочилов следовать к двери Владимиру Эммануиловичу, вежливо пропуская его вперед.
– Не смею идти первым, только после вас.
Мужчины переглянулись и одновременно шагнули к выходу. Они неминуемо должны были застрять в ней, не умещаясь в дверном проеме, но не тут-то было. Две узкие створки распахнулись раньше времени вовнутрь, оставив свой неизгладимый след на лбах борцов за справедливость, и перед глазами преподавателей появились двое Утконесовых, как напоминание о страшном.
За ними следовали остальные курсанты.
– Добрый вечер, – хором сказали одинаковые и в унисон отступили, прижавшись к левому и правому косяку.
Владимир Эммануилович поднес руку к горлу, освобождая воротничок рубашки от несуществующего галстука. Он молча прошел мимо, крепко зажмурившись на всякий случай, почувствовал под ногами отсутствие опоры, из чего понял, что начались ступени, и тяжело плюхнулся на них. Рядом опустилось грузное тело коллеги, и Смурной осмелился открыть глаза.
Прямо на него шло легкое видение в белом, волнами трепыхающемся на ветру. Стройные ноги то открывались выше колена, заставляя мысли Володи путаться с невообразимой быстротой, то скромно прятались под газовой тканью. На лице играла полуулыбка Джоконды, еле уловимая, манящая, окутывающая ее обладательницу загадкой.
– Это больница номер один? – поинтересовалось видение.
– Она, но лечиться в ней не советую, – недовольно ответил Мочилов. – Эти люди ни шиша не понимают в свой профессии. В толк не возьму, за что им деньги платят. У нас бы за такое халатное отношение к обязанностям всех бы поувольняли.
Последнее предложение капитан выкрикнул особенно громко, чтобы за дверьми было слышно. Это словно послужило сигналом: в окне первого этажа появилась знакомая уже нам физиономия. Она отличалась тем, что скука и недовольство в ней резко сменились на жгучее любопытство.
Колпак съехал немного набок, открыв взору окружающих оттопыренное ухо.
– Это не столь страшно, – легкомысленно и в то же время очень мило махнула рукой девушка в белом. – Мой знакомый болеет ветрянкой. Ее может лечить и человек без специального образования.
– Наивное дитя, – тоном старшего и более опытного, много раз обжигавшегося в жизни человека проговорил Глеб Ефимович. – Они и насморка простого излечить не смогут. Дилетанты и шарлатаны, – еще раз крикнул Мочилов.