Томас нахмурился, покачал головой и неуверенно ответил:
— Томас.
Он понимает по-болгарски!
— Как е името на вашия баща?
— Не разбирай.
— Как зовут твоего отца? — повторил Морис тот же вопрос по-немецки.
— Не знаю.
— Как зовут твою мать?
— Не знаю.
— Къде живеят те?
— Не зная.
— Где они живут? — переспросил Морис по-немецки.
Но Томас ответил то же:
— Я не знаю.
— Какъв е вашият адрес? — слегка запинаясь, прочитал Морис по бумажке.
Томас молчал.
— Защо мълчите? Отговорете! — вмешался болгарин, забыв или не зная, что спящий Томас сейчас слышит лишь голос гипнотизера.
Конечно, Томас ему не ответил.
Морис начал перечислять по бумажке названия разных болгарских городов и селений, все время вопрошающе поглядывая на Томаса. Тот внимательно слушал, наморщив лоб и шевеля губами, и вдруг сказал:
— Не разбирай. Говорете по-бавно.
Морис повернулся к врачу-болгарину.
— Он сказал: «Не понимаю, говорите медленнее»! — возбужденно воскликнул тот. — Вы не ошиблись, коллега, он знает болгарский.
Какой это был волнующий момент!
Морис продолжал задавать вопросы то по-немецки, то по-болгарски, советуясь с консультантом.
— Где твой дом? Как зовут твоих родителей?
Но Томас отвечал все то же:
— Не зная.
— Далеко ли твой дом от школы?
— Не разбирам.
— Где ты родился? — перешел Морис снова на немецкий.
— Не знаю.
— Ты родился в Швейцарии?
— Нет. Где это?
— Ты не знаешь, где Швейцария?
— Нет. Мы еще не учили.
Мы опять все переглянулись. А Морис настойчиво продолжал:
— Ты жил в городе?
— Нет.
— Значит, ты жил в деревне?
— Да.
— Где?
— Не знаю.
— Есть ли у тебя братья?
— Нет.
— А сестры есть?
— Нет, — тихо ответил Томас после долгой паузы.
— Надо кончать, — сказал Морис, осторожно вытирая пот, выступивший на лбу и щеках Томаса. — Он устал.
— Поразительный эксперимент! — воскликнул болгарин, пожимая ему руку. — Поздравляю вас, коллега. Никаких сомнений: он родился в Болгарии! Вы нашли ему родину.
— Спасибо. Но почему он помнит так мало болгарских слов? — задумчиво проговорил Морис, вглядываясь в лицо спящего Томаса. — То и дело твердит: «Не понимаю»…
— Не удивительно, коллега, ведь столько лет прошло.
— Все-таки непонятно, — покачал головой Морис. — И почему упрямо уверяет, будто его зовут Томасом? Совершенно не болгарское имя. — Он посмотрел на врача и спросил: — А не скрывает ли он что-то? Вам не кажется? Словно не хочет отвечать по-болгарски? У вас нет такого ощущения? — повернулся он к нам с Гансом.
— Пожалуй, — задумчиво ответила я. — На все твои вопросы о родителях и об их адресе он упорно твердит: «Не знаю».
— Молчание тоже ответ, — многозначительно вставил Ганс.