Триумф быстро уступил место угрызениям совести. Остаток дня Мона наблюдала за ним, ожидая признаков коллапса. У мужчины был железный желудок. «Великолепный мясной пирог!» – услышала она его разговор с Биллом. «Мона и я ели эту вкуснятину за ланчем!»
В Сиднее воплотились худшие черты поклонника-энтузиаста. Его неустанная лесть начинала сводить с ума. Она ничего не могла обсудить с ним, позитивное или негативное. Для него было прекрасно все, что бы ни сказала Мона. Он просто любяще улыбался, хуже, чем любяще, идиотски. Если она икнула, чудесно. Если пукнула, прекрасно. Если послала на три буквы, что однажды случилось, когда ее терпение лопнуло, он еще шире улыбнулся очаровательной вульгарной возлюбленной. «Мона, только ты сможешь выйти сухой из воды».
Сидней был прямой противоположностью Брента, который из принципа не одобрял все, что она делала. Мона неверно истолковала недовольство Брента, рассматривая его как заботу о ее благополучии и дальнейшем совершенствовании в качестве актрисы. Вначале он был терпелив в своем презрении к ее одежде, волосам, уму, таланту, относительному успеху в работе и привычке к содовой и ванильному мороженому среди ночи. «Очень низкий класс. Совершеннейшее гетто».
Мона, конечно, знала, как выискивать подобных мужиков. Отвратительное поведение Брента с Грегом и Мелиссой в Вашингтоне, когда он оставил их одних в мотеле, пока развлекался со своей Козочкой-на-неделю, доказало, что что-то не в порядке.
В начале ее карьеры по озвучиванию рекламы его презрение к амбициям Моны росло прямо пропорционально ее успеху.
– Посмотри. Ты купаешься в деньгах, но не имеешь того, что нужно, чтобы стать звездой.
– Когда мы встретились, ты говорил совсем другое. Считал, что у меня все качества звезды.
Брент был высоким, мощным незнакомцем с длинными ногами, красивыми руками и великолепными зубами, и сидел рядом с ней в самолете, уносящем ее домой из Лондона. Ее сердце было искромсано Ником Элбетом, а надежды на карьеру высоки благодаря Биллу Нелу.
– Я просто старался забраться тебе под юбку.
Это именно то, чего он добился в приятной темноте ночи. Брент опустил подлокотники трех свободных в их ряду кресел и предложил расслабиться.
– Ты сказал, что я выгляжу печальной и нуждаюсь в крепких объятиях.
– Это сработало, не так ли?
– Ты сказал, что я пылаю ярким, драгоценным огнем.
– Уолтер Патер. Гарантированная заводка, срабатывает всякий раз, особенно с девицами, имеющими свободное художественное образование.
Если Бог любви покинул ее, Бог Успеха улыбался, по крайней мере, одной стороной рта. Замеченные Биллом Нелом особенности ее голоса чудесно подошли для коммерческой рекламы на радио и телевидении.