– Бедняжки! – вздохнула Джорджина, закрыв дверь спальни.
– Почему «бедняжки»? Глупые вертихвостки, они имеют денег больше, чем ты и я.
– Думаю, им хотелось поболтать. Может, девушки смущены…
– Смущены? Чем?
– Ты понимаешь – смущены! Они ужасно молоды, ты ведь знаешь.
Он начал раздевать ее.
– Смущены, что мы любовники и не можем сдержать чувств до более подходящего момента?
– О, Ник…, – ее шея и грудь покрылись красными пятнами. – Возможно, это смущает меня.
– Джорджина, если ты, действительно, так стесняешься, я уйду. Очень просто.
– Нет, пожалуйста.
Он усадил ее себе на колени и дал выпить глоток вина.
– Послушай, что я хочу сказать. Это твой дом. Ты сдаешь им две комнаты и позволяешь пользоваться гостиной, кухней, ванной, разрешаешь бродить по всему дому, кроме этой спальни, она – запретная зона.
– Я знаю, дорогой, но…
Он положил ей в рот кусочек ветчины и предложил еще вина.
– Ты боишься, что они услышат нас? Она кивнула.
– Подумай сама, Джорджина. Представь, как полезно для их образования слышать, чем мы занимаемся, и как возбуждающе для нас знать, что они слышат.
Возбуждающе? Да, возбуждающе, но нет, она не может забыть выражение лиц Моны и Эми. Ей слишком хорошо известно сиротское чувство тех, кого бросили. Заниматься любовью сейчас, все равно, что есть роскошный обед, когда изможденные бедняки прижимаются носами к твоему окну.
– Извини, Ник, я не могу.
Мгновение он задумчиво смотрел на нее, потом начал одеваться. Не в силах вынести его уход, Джорджина бросилась в кровать и накрылась одеялом с головой.
– Не будь такой дурой, – его тон был нежным, в противоположность жестким словам, – ты идешь со мной.
Молча, они быстро оделись.
– Куда мы пойдем?
Было уже поздно. В такое время пабы закрываются. Он взял бутылку вина.
– Знаешь, что спросила меня сегодня одна из моих туристок? Она флиртовала со мной. Уверен, ее муж в Кливленде считает женушку чертовски привлекательной. Я привел их к Альберт Мемориалу и пытался увлечь захватывающим любовным романом королевы Виктории и принца Альберта. И в этот момент она заявила, что ей плевать на историю и что единственный англичанин, который ее интересует – это твой покорный слуга, помилуй меня Господь!
– Она была пьяна?
– Только от вожделения. Когда я доставил их на вокзал, она сунула мне в руку записку. Написала, что хочет заняться со мной любовью на ступенях Альберт Мемориала.
Не удивительно, что он ненавидит свою работу.
– Хорошенькая идея.
Он заглянул глубоко в ее глаза, словно обдумывая брошенное вскользь замечание и подыскивая ответ.
– И я так полагаю.