Любовный квадрат (Кроуфорд) - страница 81

Порывшись в сундуке, Эми извлекла на свет узкое розовое боа и уложила вокруг своей шеи.

– Оп-ля!

– Вы обе безумны, – возразила Джорджина. – Это все не имеет ценности, годится лишь для костюмированных вечеринок. Гора старья.

– Не старья, Джорджина, старинных вещей! Предметов старины! Взгляни! Перья, кружева, веера. Только посмотри!

Длинные лайковые перчатки. Сумки из крокодиловой кожи. Фотокамера. Обувная коробка от Фортнума и Мейсона, набитая трубками и мундштуками.

– Они остались от отца и деда. Эксперты сказали, что эти трубки не имеют ценности.

– Это вещи другой эпохи, вот что это! – Мона наклонила сундук, выгребая все содержимое на пол. Бинокли, лорнеты, украшенные эмалью и росписью коробочки для пилюль, вышитая сумочка для носовых платков и дамский дорожный несессер с бутылочками и флаконами для туалетных принадлежностей.

– И маникюрный набор! – Эми открыла футляр с тонкими, отточенными инструментами.

– Слоновая кость. Из маминого приданого. Она никогда не пользовалась им, терпеть не могла заниматься пустяками.

Последней появилась лилово-розовая картонка с этикеткой «Дом Шанель, Париж». Устилавшая коробку папиросная бумага источала тонкий аромат медового месяца во Франции. Сначала здесь лежал костюм матери Джорджины, но в дальнейшем она стала хранить в этой коробке свои книжечки для записи танцев на торжественных приемах, меню из ресторанов «Савой» и «Риц», семейную коллекцию почтовых открыток с видами Европы, отправленных во время путешествий еще до первой мировой войны, и набор сувениров с надписью «Большой тур, 1913».

Джорджина не видела причин для энтузиазма.

– Я не получу больше двух-трех фунтов на церковном благотворительном базаре.

– Правильно, – согласилась Мона. – Но ты не пойдешь на дешевую распродажу. Ты отнесешь это в антикварную лавку в Челси твоим друзьям. Или еще лучше, на Портобелло Роуд! Все ходят на Портобелло Роуд. Туристы. Звезды кино. Манекенщицы. Шикарное местечко для появления в субботнее утро, не так ли?

Джорджина со злостью вскочила на ноги.

– Ты, должно быть, сошла с ума!

– Это грандиозная идея, Джорджина! – Эми, как и Мона, была ужасно взволнована открывающимися возможностями. – Будет очень забавно, честно! Я ходила на Портобелло! Там просто классно!

Ни одна из американок не понимала глубины отвращения Джорджины.

– Мне? Мне торговать с лотка, как оборванке из трущоб? Что, если друзья увидят меня? Что я скажу?

Мона изо всех сил постаралась подражать манере разговора Барбары Стрейзанд.

– Что ты скажешь, дорогуша? – потом добавила с интонацией всезнайки. – Ты скажешь: «Для вас, милочка, у меня особая цена».