— Коли путь позабыл до князя, чуй: держи шумным драгом, — объяснял он. — Дорожи им вплоть до старого млина[36], а послед того верни надесно. Там уже втретьпогоды[37] достигнешь наместо.
Я потребовал компенсаций морального ущерба, и парни согласились к моему возвращению: а) нарубить дров, b) приготовить обед, с) истопить баньку, d) покрасить забор и е) поклеить обои в прихожей. Наконец, когда говорить стало уже не о чем, я сделал самоуверенное лицо, бодро подошел к лошади, взялся за луку — и тут мои конечности сами собой пришли в движение, и я очнулся в седле.
В голове зазвенели веселые зуммеры, и я осознал, что почему-то умею кататься верхом. Наверное, в прошлой жизни я был Чапаевым (не таким, как у литератора Пелевина, а настоящим кавалеристом) — иного объяснения своим феноменальным способностям не нахожу. Мерин, еще не признавши во мне генетического наездника, стал неловко двигать задом, слегка забрасывая его в воздух. Я обиделся и вставил ему пятками в пах. Почувствовав себя униженным и оскорбленным, зверь заржал, выкрикивая какой-то тезис в защиту дикой природы, и шутя прислонил меня к стенке сарая. Ощутив боль в отбитом колене, я сказал себе, что я фашист и вообще царь природы. Не прошло и половины всемирной истории, как мятежное млекопитающее было подавлено — перемахнув через полуразрушенную Гнеданом изгородь, я дал гари[38] за черту города. Скакать было в оттяжку: мой мерин, видимо, решил, что его астральное имя — Харли Дэвидсон. Он живо оставил позади деревенских шавок, пытавшихся осуществлять преследование, и мы стремительно углубились в какой-то лес. Вокруг засвистели деревья, и меня ужаснуло мыслью, что я — нерусский. И ничего не могу с собой поделать. Ну не люблю я быстрой езды. Пытаясь разъяснить эту мысль своему зарвавшемуся Харли, я стал искать пяткой тормозную педаль. Но рыжий монстр был какой-то новой моделью — вместо того, чтобы тормозить, он переходил на повышенную передачу. Я пронесся мимо «mlina» как чумовой рокер, вздымая пыль и срывая с деревьев листья. Скоро я уже втянулся в темп скачки и понял, что, оказывается, всю жизнь мечтал быть казаком. Простым русским парнем в лампасах. Рука просилась рубить головы комиссарам и защищать Царя и Отечество. Гены бородатых предков, покорителей Сибирских ханств, запрыгали в крови, и я сказал себе, что рожден гусаром.
Наконец, рыжий Харли сбавил скорость, приближаясь, должно быть, к посту ГАИ. И точно, прямо на нашем пути стоял гаишник, перегородив тропинку тучным корпусом. Он имел в качестве одежды мешковатую T-shirt