Ага, заволновались! Я не удержался и потер ладони. Через миг Мяу озвучил ответ наездника:
— «Бейтесь сами».
Ха-ха. Очевидно, у господина наездника не осталось резервов! А наши как раз повалили первого дива! Рухнул, как персидский слон под копьями эллинов… Правда, через секунду — первая жертва у погорельцев: удар боевого молота — и неудачливый воин откатился к воде, замер лицом вниз. Ничего-ничего. Мы ломим, рвутся шкуры! — поганые обезьяны теперь зажаты с двух сторон: между только что прибывшими бородачами и двумя псами-латниками, которые по-прежнему охраняют Метанку…
— «Ранняя весна. У нас ранняя весна. Сиволапые наседают. Зову помощь».
— «Замолчи, глупый стерх. Умучал ты меня».
— «Стерх наезднику. Зову помощь. Весна в разгаре».
— «Так и быть. Встречайте синичек».
Я не поверил своим ушам. Что это значит?
Через десять секунд убийственное донесение нашего слепого акустика расставило горячие точки над «i»:
— «Слухач кличет няньку чую рев железных крыл! Чую гвоздевранов великую туну, не малей дюжины!»
Нет, беззвучно и нервно рассмеялся я. Не может быть. Наваждение, акустик ошибся! Откуда столько железных убийц?! Да здесь… и одного гвоздеврана довольно, чтобы одержать верх в битве… Зачем сразу двенадцать? Перестраховка?!
— Сейчас сойду с ума, — глуховато прозвучал за спиною растерянный женский голос. Феклуша вернулась с боевого задания и теперь в ужасе замерла на пороге. — Невероятно… У Сварога всего-то тринадцать рудных вранов в услужении…
— Неужели… он послал сюда всех?!
— Почему Плескун не сказал… не предупредил нас?!
— Ловушка?! Плескун сокрыл это… Мы не знали про дюжину воронов! — Подчиненные зашумели, в ужасе указывая друг другу на темный, мягко мерцающий экран птицебоя: там, на фоне ночного неба у самого горизонта уже мерзко, угрожающе замерцала летучая россыпь тусклых серебристых блесток — мелких, пока далеких…
А я смотрел на соседнее блюдечко. Смотрел уже несколько мгновений, не отрываясь. Чувствуя, как торжествующе забилось сердце: да, я первый заметил важное изменение в раскладе сил. Вот он, непобедимый славянский воитель! Великого ратника не остановила гнусная магия Куруядовых прихвостней. Он выжил, он выдержал — он вышел на берег с огромной секирой в руках, как оживший динозавр из ледяной глыбы…
— Посмотрите! — вдруг завизжала быстроглазая Феклуша; тоже заметила. — Кречет! Кречет вступает в бой!
Ближайший див среагировал слишком поздно. Он успел только вобрать огромную голову в плечи, дико вздыбить шерсть на затылке и кратко, пронзительно визгнуть — неожиданно высоко, как испуганная обезьянка. Широкое лезвие тяжкой секиры вошло в ржаво-серую тушу мягко и радостно, как в слиток топленого масла. Брызнула черная каша внутренностей; омерзительно треща и медленно распадаясь надвое, чудовище задергалось в высокой траве. Кречет с усилием вытянул лезвие из вонючего трупа, спокойно, размеренно обернулся к следующему. Всего три шага — и можно заносить оружие для нового удара…