На одном из поворотов, где шины снова зловеще запищали, Ковачев увидел вдалеке, как кто-то вроде бы размахивает фонарем. Шофер сбавил скорость, они подъехали ближе. Крупный мужчина с электрическим фонарем в руке, а рядом стояла машина ГАИ, санитарная машина и темная «волга». Ковачев выскочил и сразу был ослеплен, но мужчина тут же перевел луч на землю и представился:
– Бай[1] Драган, сторож пионерского лагеря. Вы, кажется, из милиции. Другие ваши внизу. Идемте за мной, я знаю дорогу между камнями.
Строителям шоссе пришлось здесь рассечь скалистый холм, и лишние камни так и остались на склоне. Тропинки не было, и в ночной тьме, хотя и рассекаемой фонарем бая Драгана, они все же с большим трудом сумели попасть на заросшую травой поляну, где теперь покоился «плимут».
Собравшиеся представились: врач курортной поликлиники Миладинов, установивший факт смерти, капитан Савов из ГАИ и два эксперта, которые закончили осмотр места происшествия, а также один работник службы наблюдения. Каждый из них дело свое уже сделал, теперь все ждали указаний «начальства из Софии».
Ковачев отозвал в сторону оперативника. Тот доложил:
– Точная картина не ясна. Мы следовали сзади метрах в трехстах-четырехстах. А он погиб именно на повороте, вне пределов видимости. Какой-то шум мы, правда, услышали, но не придали ему значения. А когда вылетели на открытое место и увидели, что он исчез, решили возвратиться. Отъехали почти на километр. И тут его обнаружили. По огням внизу и по… проломленному парапету.
Ковачев поинтересовался, кто сообщил о происшествии. Оказалось, первым все же позвонил в милицию не оперативник, а сторож пионерского лагеря. Сейчас и он ожидал своей очереди, смущенный вниманием, но гордый своей ролью бдительного помощника. Рядом с ним неразлучной тенью маячил сухонький старикашка.
– Вот кто видел происшествие, – представил старичка капитан Савов.
– Да ну… никто его не видел, товарищ капитан.
– Не видели, так хотя бы слышали, правда?
– А как же, слышали. Сидим мы как раз, стало быть, в кухне, в картишки перекидываемся, а тут что-то как заскрежещет. Загромыхало, значит, потом удар… и еще разок ударило.
– Когда это произошло?
– Да как вам сказать, товарищ капитан, не догадались мы на часы-то поглядеть. Однако времени достаточно прошло после вечерней поверки. За одиннадцать наверняка перевалило…
– А вы, доктор, не взглянули на часы, когда вас вызвали? – спросил Ковачев.
– Взглянул. Было двадцать три часа семь минут, когда мне позвонили.
– Благодарю. А теперь надо вытащить из машины тело. Прежде чем отвезут в морг, хотелось бы его осмотреть.