Наконец я сама заглянула к ней в кабинет.
Она сидела за столом без всякого дела, глядя перед собой. Не читала, не проверяла тетради, не заполняла журнал — просто сидела, и все.
— Люд! Ты что? — удивилась я.
Людка посмотрела на меня без выражения, как будто не узнала. На столе перед ней лежала новенькая глянцевая книжечка. Я приблизилась, глянула на название. «Болезни почек и способы их лечения».
— Вот… Валерик… — сказала она никаким голосом.
Дети носились по классу, сшибая парты. Она не реагировала.
Я попятилась. Это была не Людасик.
В учительской выяснилось, что уже недели две она не проводит классные часы. В школу является под самый звонок. И, однако, дежурные завучи воздерживаются от замечаний, глянув ей в лицо. И неизвестно, что там такое она преподает на уроках, но в прочее время ее интересует строго одна тема: почки, мочеточники и почечные лоханки.
Теперь и я сообразила: пару раз она заглядывала в библиотеку, но не могла вспомнить зачем. Постоит, посмотрит очумело на книги — и назад!
Я ужаснулась. Значит, за эти дни Людка тихо выпала из нашего мира, как неосторожный пассажир с борта корабля, а мы, подруги, даже не заметили! И где она теперь?!
Я принялась тормошить ее.
— Людка, ты вчера интервью с пушкинской правнучкой смотрела? А «Первое сентября» читала, насчет единого экзамена?
Но она смотрела пустыми бесцветными глазами и качала головой.
— Лю-уд! Зайди в учительскую, глянь — там белорусский трикотаж привезли! Кофточки по триста, а костюмы можно в рассрочку с двух зарплат.
— …Обещают новые доски повесить, тройные! Коричневые и зеленые.
— …Людасик, у меня кактус расцвел! Зайдешь глянуть?
Она отворачивалась.
Пришлось стушеваться и отступить. Никудышный из меня утешитель! Оставалось только слушать ужасающие Людкины монологи, похожие на бред:
— Если что с ним — я не знаю… зачем все тогда… надо было бросить эту работу… мне Сережа давно говорил… упустила ребенка… как ты думаешь, среди года дадут без содержания? Говорят, где-то в Тимашевске есть один такой монах… целитель… главное, Валерика довезти…
Кажется, я сама начала потихоньку съезжать с катушек. И если бы не Римка…
Но Римка, как всегда, не подвела. В понедельник еще не было двенадцати, когда она хлопнула дверью библиотеки и зашипела:
— Марыська! Быстро! Собирайся! Две секунды! Едем! У Людки уроки кончились!
По натуре я, как говорят дети, тормоз. Я могу усваивать информацию только последовательно и в определенном темпе. Я осведомилась:
— Куда собирайся? Я до четырех. При чем Людкины уроки?
Римус приблизила ко мне свой хищный нос, изогнула брови буквой «М» и завопила: