Как ни дико, но похоже было, и я, и они испытывали одно и то же чувство: словно каждого из нас десять лет держали в камере-одиночке и вот наконец-то разрешили свидание с другом детства. Не прекращая разговора, мы сунули в окно свои квитанции, а потом вышли на улицу и вместе направились к троллейбусной остановке, с поистине лихорадочной горячностью обсуждая самые животрепещущие экономические проблемы, разнообразные педагогические приемы, особенности психологии мужчин и женщин и достижения нетрадиционной медицины, но тут моментально стемнело, когда мы как раз только-только подступили к теме инопланетян, внеземных контактов и перспектив развития Вселенной.
И наверное, с год еще я была искренне уверена, что не сегодня-завтра встречу, просто не смогу не встретить этих Женю и Сашу и мы завершим интереснейший и жизненно важный разговор, продолжить который они предлагали в тот же вечер у них в общежитии, а я решила перенести на другой день и записала на ладони телефон с двумя неразборчивыми последними цифрами…
Мои гости быстро и тихо, как дисциплинированные школьники, сняли обувь и затолкали ее в угол прихожей, устроив что-то вроде пирамиды из туфель и кроссовок, причем наверху гордо красовались легкие дамские полусапожки — Томика, догадалась я.
В комнате они сгрудились и стояли тихо как агнцы. И как-то испуганно косились по сторонам, не произнося ни слова.
Пришлось осведомиться:
— Будем играть в молчанку?
Они скованно заулыбались, глядя на меня кроткими преданными глазами, — ни дать ни взять ученики пришли проведать больного учителя.
— Тогда начинаем! «Вылез глист из унитаза и сказал такую фразу…» — сердито объявила я.
Эта школьная глупость произвела эффект условного пароля. Все с облегчением расхохотались, ожили, зашевелились и разом обрели дар речи. Мужчины принялись деловито раздвигать стол и разворачивать свертки. Томик с Метелкиной отправились на кухню за ножами и штопором. Я извлекла из серванта сначала все мелкие тарелки, потом все салатные и, наконец, все пирожковые. Бокалов не хватило, так что пришлось пустить в дело граненые стаканы.
Но вилки?! Как выяснилось, у нас их было всего шесть!.. Однако не успела я ужаснуться, как Томик властно успокоила меня:
— Ложками поедят. Не баре!
И я укрепилась в мысли, что она, должно быть, прозаик и к тому же глава этой загадочной организации.
Интересно, что было бы с мамой, вздумай они и впрямь вернуться этим вечером?
Что было бы с папой, я представляю довольно отчетливо!
За столом поместились одиннадцать человек, причем четверо из них — по двое на стуле. Еще четверо устроились на диване, с тарелками на коленях. А двое — на тумбочке из-под телевизора. Телевизор же был временно перенесен в мою комнату.