– Первый раз слышу, как вы что-то о себе рассказываете.
Катя воззрилась на него, ожидая подвоха, но Капитошин, кажется, был серьезен.
– Зря рассказала, – призналась она. – Растерялась, когда Эмма Григорьевна спросила.
– Да, Эмма Григорьевна – как танк: переедет и не заметит. Но почему зря? Боитесь, что выдали секреты вашего соседа? Или просто не хотите ничего лишнего о себе сообщать?
Он проницательно взглянул на нее из-под очков.
Катя хотела отшутиться, но второй раз за день поймала себя на том, что от внимательного взгляда человека напротив ей хочется рассказать ему обо всем, пожаловаться на жизнь и спросить, что же делать дальше. «Да-да-да: – проворковал саркастический внутренний голос. – А потом уткнуться ему в рубашку, всхлипнуть и ждать, пока он погладит тебя по волосам… Мы это сегодня уже проходили. Тьфу! В лучших традициях голливудских мелодрам».
Катя опомнилась.
– А мне нечего о себе сообщить, – вымученно улыбнулась она. – У меня совершенно неинтересная жизнь.
Андрей Андреевич покачал головой, поправил очки и снова стал язвительным молодым прохвостом, каким привыкла воспринимать его Катя.
– Не смотрите на меня так, словно я собираюсь копаться в шкафу, где спрятан скелет любовника вашей бабушки, – посоветовал он. – У меня нет такого желания.
– И слава богу, – буркнула Катя. – Узнаете что-нибудь не то… Не хватало еще присоединять к тому скелету ваш собственный.
Капитошин от души рассмеялся.
– Ну вот, вы, кажется, пришли в себя. С утра вид у вас был, скажу откровенно, затюканный.
Катя собиралась возмутиться, но тут Андрей Андреевич сделал совершенно неожиданное заявление.
– Хотя и в затюканном виде вы мне тоже нравитесь, – сказал Андрей Капитошин и пошел по коридору к своему кабинету, оставив Катю сидеть с открытым ртом.
В голове ее немедленно зазвучали два голоса.
– Наш Таможенник решил поразвлечься с новым офис-менеджером, – заметил Циничный. – Бросил камешек в воду и будет ждать результата.
– Мы ему нравимся! Мы ему нравимся! – распевал второй, окрещенный Катей Щенячьим, приплясывая на берегу того самого пруда, куда был брошен камешек.
– Мы не забываем, что у нас имеется муж? – осведомился Циничный у Щенячьего. – Не говоря уже о том, что на работе нельзя заводить романы. Тем более – с самодовольными москвичами.
– Нравимся! Он сам сказал!
Циничный закатил глаза и покачал головой.
Пробегавшая по коридору Снежана бросила на Викулову взгляд. «Смотрите на нее – улыбается! Как будто ей подарок сделали! Нет, мне, конечно, не жалко…» Кочетова на секунду приостановилась, ревниво оценивая девушку. «Ну, волосы красивые, вьющиеся – этого не отнять. Рот слишком большой. Глаза ничего, но лучше бы были голубые, а не карие. Фигурка так себе, слишком уж худая. И роста маленького».