– Ты то же самое Наталье моей предложи, – покосился на него Олег. – Знаешь, что с ней было, когда я ей сообщил, что ее обожаемый сыночек находится в отделении?
Глеб хотел сказать, что Наталья сама виновата – вырастила сына-идиота. Но промолчал. Ссориться с братом сейчас было бы совершенно некстати. Достаточно того, что ситуация испортилась до предела.
– Что он тебе по телефону-то хоть сказал? – спросил он наконец.
– Да что, что! – взорвался Олег. – Что поймали его в парке, когда он за любовницей отца следил, и муж любовницы его избил, а потом с каким-то своим приятелем отвел в отделение. Заявление написали, что он якобы не только за любовницей, но и за ее дочерью следил!
– А он следил?
– Да черт его знает! – заорал Олег, совершенно уже не сдерживаясь. – За дамочкой точно следил, как только с дедом ее засек. Ну, вот вырастил дурака на свою голову! Он, видите ли, решил, что квартира деда должна ему достаться, вот и надумал справедливость восстановить – настучать развратнице кастетом по голове.
Глеб резко вильнул и остановился у обочины.
– У него что, и кастет нашли? – с расстановкой спросил он, глядя на брата в упор.
Олег махнул рукой и выругался. Господи, и за что такое наказание! Мало того, что отец при жизни ему нервы помотал, так после его смерти стало еще хуже.
– Да, папаша, наверное, на том свете отрывается по полной программе, – проговорил Глеб, словно подслушав его мысли. – Ладно, давай думать, что делать…
Придя домой, Даша первым делом опрокинула стопку коньяка, а Максим налил себе полстакана водки. Олеся смотрела на родителей округлившимися глазами.
– Мам, пап, что случилось? Вы чего, а? Вы ж так алкоголиками станете!
– Не станем, – выдохнул Максим. – Лучше корочку принеси, чем морали читать.
Понятливая Олеся умчалась на кухню и вернулась, прижимая к себе буханку. Хлеб был немедленно раскрошен по всем поверхностям. Проша недовольно фыркнул и ушел в угол комнаты – запах спиртного он терпеть не мог. Даша изучила крошки на недавно почищенном диване, но возмущаться не стала. Она была слишком измотана всеми последними событиями – и обсуждением идеи Максима под названием «ловля на живца», и утренним разговором с Окуневой, и недавней идиотской погоней, которая воспринималась как нечто театральное, а больше всего тем, что страшный маньяк и убийца оказался родным внуком Петра Васильевича, недовольным поведением своего деда. «Он ведь был совершенно уверен, что я специально познакомилась с Боровицким и окрутила его, – размышляла Даша, покачивая пустой стопкой. – Охотница за наследством! Конечно, меня нужно было наказать. Как он там говорил? Восстановить справедливость, вот!»